Все, что мы когда-то любили - Мария Метлицкая Страница 42

– Мам, я еще не готова, – честно ответила Даша. – Знаешь, это так долго зреет… А потом, в один день – по крайней мере так говорят, – в одно прекрасное или непрекрасное утро ты понимаешь, что все, тупик и надо решать.

– И потом, – вздохнув, продолжила Даша, – проблема в том, что я Мишку люблю. Мы не перестали быть близкими людьми, понимаешь? И поэтому принять решение мне страшно сложно, поверь, хотя я понимаю, что все изменилось и все давно не так. Мы устали друг от друга, мы раздражаем друг друга, и я без конца ищу причины, чтобы к нему прицепиться. Мне обидно, что он меня разочаровал – ну нельзя быть таким бесхребетным. Он не может пробиться, постоять за себя, через что-то переступить. Но это не оттого, что он трус и чистоплюй, понимаешь? Он так воспитан, и это не его время, мам. И мне понятно, он обречен, обречен на такое существование. Он никогда не сделает карьеры, не станет нормально зарабатывать. Такое воспитание, такое вот дурацкое интеллигентское воспитание.

Лариса Владимировна усмехнулась:

– Не знаю… Мне кажется, тебе хочется его оправдать. Это понятно, и все же… Наш папа тоже из хорошей семьи. Но его близкие, жена и дочь, всегда должны были иметь лучшее. Он к этому стремился. Вспомни его командировки в Африку и Индию – разве там ему было сладко? Наверняка нет. Но он хотел сделать квартиру, построить дачу, купить машину. Шубу любимой жене, дубленку дочке. Хотел, чтобы я не стояла в очередях, а в холодильнике всегда были хорошие продукты, мясо, свежие овощи, фрукты. А это в то время только по блату или на рынке, а на рынке цены! Знаешь, Даш… – Лариса Владимировна помолчала. – Я всегда думала, как сложится у тебя. Как тебе будет сложно после того, что ты видела нашу жизнь и папино отношение к нам, к работе, к деньгам, в конце концов. Я понимала – ты всегда будешь сравнивать. А такого, как папа, ты не найдешь. Потому что таких больше нет.

– Да, мам, все так, – грустно сказала Даша. – И да, Мишка не стремится, и тут еще папин пример. Мне так сложно, когда я думаю, как бы поступил папа. Нет, Мишка не лентяй, он вроде старается. А вот получается плохо. А эти его репетиторства, занятия с абитуриентами? – усмехнулась Даша. – И смех и грех! Иванов объявил, что у него денег нет, но Михаил Витальевич занятия не отменил – не повод ведь, правда? Иванов мальчик способный, просто родители бедные. А Сидорова деньги потеряла. Такая беда, представляешь? Шла, шла с конвертом за месяц и потеряла! Ну что поделать – беда! Сидит бедная Сидорова и рыдает: «Вы только родителям не говорите!» И он, мама, верит! Ну как тебе? А эта дрянь Сидорова деньги наверняка прогуляла, или шмотки купила, или в кафе просидела. Или вот Петров. Петров у нас учится в долг. А что, добрый Михаил Витальевич это может себе позволить! Нет, Петров честный – по утрам моет подъезды. И собирает деньги для Михалвиталича. И, конечно, отдаст, Михалвиталич в этом уверен. А я – нет. Может, и отдаст, а может, и нет, кто его знает, этого Петрова. Вот такая, мама, у нас халтурка. Бесценная просто, надо держаться обеими руками.

И кстати, что изменится, если мы переедем к тебе? В смысле все трое? Да ни-че-го не изменится! Он не изменится. Ну да, площади будет побольше, воздуха. Зато тебе жизнь испортим – мы часто ругаемся. К тому же ты же привыкла одна. Вот и подумай – а стоит?

– Решай сама. Вернее, сами решайте, – ответила Лара.

Больше на эту тему разговоров не было – Лара есть Лара. Ну и на этом спасибо.

Конечно, Елена Семеновна слышала их перепалки – еще бы! Стены в квартире такие, что гвоздь забиваешь, а он в соседней комнате оказывается. Страдала, искала причину в себе.

А однажды…

В общем, Даша вернулась с работы и увидела записку: «Дорогие дети, Дашенька и Миша, поймите меня правильно и не судите. Это единственный выход, чтобы спасти вашу семью».

Ну и дальше – в общем, уехала святая Елена Семеновна в Калугу к родной сестре Танечке на ПМЖ. Перебралась, чтобы не мешать детям. Собрала потихоньку вещи – и сбежала. Именно сбежала, наплевав, как всегда, на себя. Даша сидела на кухне в полной растерянности и вертела в руках письмецо. Что получается? Что она выжила свекровь из родного дома? И кто она после этого? А что дальше, что теперь? Как воспримет это муж? И как жить после этого здесь, в ее квартире?

Калужская тетя Таня была человеком прекрасным, нечего говорить: добрым и одиноким, с трагической женской судьбой – кажется, был муж, который сбежал по-тихому, подло и некрасиво, когда Танечка носила ребенка. После его предательства у нее случился выкидыш. Окончательно потеряв веру в мужчин, замуж Татьяна Семеновна больше не вышла. Так и жила в одиночестве в маленькой двухкомнатной квартирке на окраине Калуги, тихая и скромная учительница математики. Теперь они будут вдвоем, две сестры с неудавшейся личной жизнью. Только одна одинока, а у второй сын, невестка и внучка. Которые выперли ее из квартиры. Да, именно так, давайте называть вещи своими именами!

Мишка долго перечитывал записку, а потом сел на стул и закрыл лицо руками.

– Хорошие мы с тобой детки, а, Даш?

Даша кивнула.

В субботу решили ехать в Калугу – возвращать мать. Не получилось – Полинка заболела гриппом. Следом за ней слег и Мишка, еще две недели.

Елена Семеновна звонила и разговаривала вполне бодрым голосом:

– Все у нас хорошо, Танюшка хлопочет на кухне, я через пару недель пойду устраиваться на работу, по вечерам гуляем, здесь рядом чудесный парк, а потом смотрим телевизор или слушаем музыку. Тетя Таня – Миш, ну ты помнишь, – обожает симфонические концерты. В общем, не беспокойтесь, все у нас просто прекрасно. А по Москве совсем не скучаю – да ну ее, вашу Москву! Здесь и воздух другой, и народ.

«А может, и правда? – думала Даша. – Может, и правда все хорошо? Никаких скандалов, кривых физиономий, ночных бдений? Тишина и покой».

После поездки в Калугу они немного успокоились – кажется, все и вправду было неплохо: сестры были дружны и близки, у каждой по комнате, по утрам убегали на работу, вечерами гуляли и разговаривали, вспоминали общее детство.

Но, как говорится, осадочек остался, и червячок Дашу точил. Но стало просторнее – у Полинки появилась своя комната.

Только отношения между Дашей и Мишкой совсем не улучшились, а даже наоборот – Даша понимала, что в переезде Елены Семеновны муж винит ее. И наверное, он прав.

В общем, нехорошая картинка получалась – на старости лет выгнали мать из квартиры… Хороши детки, что тут сказать. Соседки провожали Дашу взглядиками и шепотком. Ну с этими клушами все понятно, а вот с ними и с их семьей…

* * *

Господи, ну сколько же барахла! Сколько барахла человек накапливает за свою жизнь! А самое главное – не решается с этим барахлом расстаться. И это она, Даша! Молодая и современная женщина, уж никак не Коробочка и не жадина, а туда же! Куча старых свитеров, пар шесть брюк, несколько юбок. Ну кто надевает узкие офисные брюки на даче? А куртки, которые давно пора выкинуть? И сколько курток нужно здесь? Ну максимум две, а не пять. А колготки с поехавшими петлями? А тонкие строгие блузки? Ох, стыдоба. И, схватив большой черный пластиковый мешок, Даша с остервенением принялась скидывать в него вещи с полок. Все на свалку, позор! Тем более что в холодное время на дачу они не приезжают. А если прохладно, она надевает современный и теплый спортивный костюм, а не твидовые брюки и севшие кашемировые свитера!