Где будет труп - Дороти Ли Сэйерс Страница 41

Усталый и потный лорд Питер собрал трофеи и распрямил затекшие конечности. Он с благодарностью подставил взмокший лоб под крепкий морской ветер — тот самый ветер, который не давал инспектору начать поисковые работы. На небе были облака, но при таком ветре дождь вряд ли пойдет, что и хорошо, подумал он, дождя совсем не нужно. В его мозгу забрезжила смутная идея, и ему подумалось, что неплохо бы прогуляться завтра в компании Гарриет Вэйн. Сейчас он ничего уже не мог делать. Ему надо вернуться, переодеться, поесть и стать нормальным человеком.

Он поехал обратно в Уилверкомб.

Приняв горячую ванну и надев крахмальную рубашку и смокинг, лорд Питер почувствовал себя лучше и телефонировал в «Гранд-отель», чтобы пригласить Гарриет поужинать.

— Простите, но, увы, не смогу. Я ужинаю с миссис Уэлдон и ее сыном.

— Ее сыном?

— Да, он только что приехал. Может, вы зайдете сюда после ужина и я вас представлю?

— Не знаю… Что он за тип?

— Ах да. Он тут и очень хотел бы с вами познакомиться.

— Понимаю. Нас слышат. Наверное, мне стоит прийти и изучить шельмеца на месте. Он хорош собой?

— Пожалуй, да! Приходите без четверти девять.

— Вы уж лучше скажите ему, что мы помолвлены, а то я буду вынужден его убить.

— Да? Великолепно.

— Вы выйдете за меня?

— Нет конечно. Жду вас без четверти девять.

— Хорошо. Надеюсь, ваш кролик сдохнет [93].

В одиночестве поглощая ужин, Уимзи размышлял. Значит, еще и сын. Тот самый, что не в ладах с матерью. Что он тут делает? Внезапно с ней поладил? Или она за ним послала и заставила явиться, надавив на него с помощью денег или еще чего-нибудь? Может быть, он — новая фигура в игре? Единственный сын богатой вдовы. Наконец нашелся человек, для которого устранение Поля Алексиса было подарком небес. Несомненно, им следует заняться.

После ужина он поехал в «Гранд-отель» и обнаружил, что вся компания ждет его в холле. Миссис Уэлдон была одета в простое черное вечернее платье и выглядела на свой возраст. При виде Уимзи она разразилась приветственным потоком слов:

— Лорд Питер, дорогой вы мой! Я так рада вас видеть. Позвольте вам представить моего сына Генри. Я ему написала и попросила приехать и помочь мне пережить это ужасное время, а он был так добр, что отложил свои дела и приехал ко мне. Это так мило с твоей стороны, Генри, дорогой. Я только что рассказывала Генри, как добра была ко мне мисс Вэйн и как усердно вы с ней трудитесь, чтобы обелить память бедного Поля.

Гарриет просто дразнилась. Красивым Генри назвать было невозможно, хотя он представлял хороший, здоровый экземпляр своей породы. Крепко сбитый тяжеловатый мужчина без малого шести футов ростом с кирпично-красным обветренным лицом. Смокинг ему не шел: из-за широких плеч и коротких ног он выглядел так, будто его верхняя часть вот-вот перевесит. Лучше всего он смотрелся бы в деревенском твидовом костюме и крагах. Его жесткие тусклые волосы были мышиного цвета и наводили на мысль, что так же выглядели волосы его матери до знакомства с перекисью водорода. Он странным образом очень походил на мать: тот же низкий и узкий лоб, тот же длинный упрямый подбородок. Но упрямство матери выражалось в капризах слабой натуры, а у сына те же черты указывали на несговорчивость человека, лишенного воображения.

«Этот вряд ли бы смирился с тем, что Поль Алексис станет его отчимом, — думал Уимзи, разглядывая его. — Он не способен сочувствовать бесплодной любви женщины, вышедшей из детородного возраста». Оценив Уэлдона опытным глазом светского человека, Уимзи сразу аттестовал его как джентльмена-фермера, то есть не совсем джентльмена и не ахти какого фермера.

Тем не менее на данный момент Генри Уэлдон и его мать, казалось, достигли полного взаимопонимания.

— Генри так счастлив, — тараторила миссис Уэлдон, — что вы, лорд Питер, нам помогаете. Этот полицейский такой болван. Он ни одному моему слову не верит. Конечно, он очень благонамеренный, честный человек, и весьма вежливый, но разве он может понять такую натуру, как Поль? Я понимала Поля. И Генри тоже, правда, Генри?

— Да, да, конечно. Очень приятный малый.

— Генри знает, что Поль был предан мне всей душой. Правда ведь, дорогой, скажи, что он никогда бы не оборвал свою жизнь и не оставил бы меня вот так, без единого слова. Мне больно слышать, как люди говорят такие вещи… Кажется, я сейчас…

— Ну-ну, мама, — пробормотал Генри, смущенный перспективой рыданий и, возможно, истерики в общественном месте. — Надо держаться. Конечно же мы знаем, что Алексис был отличный парень. Чертовски тебя любил, еще бы, конечно. В полиции сплошь дураки безмозглые. Не обращай на них внимания.

— Да, дорогой, прости, — сказала миссис Уэлдон, сконфуженно промакивая глаза крошечным платочком. — Это такой удар для меня. Но мне нельзя быть слабой и глупой. Нам всем надо быть мужественными и усердно трудиться, чтобы добиться правды.

Уимзи высказал мысль, что всем им сейчас не помешает капелька чего-нибудь бодрящего. Что, если он и Генри мужским составом совершат набег на бар, а официанту велят обслужить леди? Он чувствовал, что Генри будет удобнее препарировать с глазу на глаз.

Едва спины мужчин удалились в сторону бара, миссис Уэлдон взволнованно повернулась к Гарриет:

— Лорд Питер так мил. Такое утешение для нас обоих, что есть человек, на которого можно положиться!

Это высказывание не встретило поддержки. Гарриет отвела взгляд от спины лорда Питера, которую рассеянно и безотчетно разглядывала, и нахмурилась. Но миссис Уэлдон не обратила на это внимания и заблеяла дальше:

— Когда человек в беде, все к нему так добры, это так прекрасно. Мы с Генри не всегда были так близки, как полагается матери и сыну. Он весь в отца, хотя говорят, что внешность у него моя, а когда он был маленьким, у него были чудные золотые локоны — прямо как у меня. Но он любит спорт и не любит сидеть дома — по нему это заметно, правда? Он вечно на ногах, все за фермой следит, потому и выглядит немного старше своих лет. На самом-то деле он совсем молод — я вышла замуж сущим ребенком, я уже говорила. И хотя, как я сказала, мы, к несчастью, не всегда жили с ним душа в душу, но в том, что касается этих печальных событий, он повел себя безупречно, был ко мне очень добр. Я написала ему, как невыносимо слышать все эти кошмарные вещи, которые говорят про Поля, и Генри тут же пришел на помощь, хотя сейчас он должен быть ужасно занят, я знаю. Я правда чувствую, что смерть бедного Поля нас сблизила.

Гарриет выразила надежду, что для миссис Уэлдон это послужит утешением. Больше ответить было нечего.

Тем временем Генри излагал лорду Питеру собственный взгляд на вещи.

— Старушку это подкосило, — заметил он за стаканом скотча. — Убивается. Между нами, все к лучшему. Разве может женщина в ее возрасте быть счастлива с таким вот типом? А? Мне вообще не нравятся все эти русские паршивцы. Ей ведь уже пятьдесят семь лет, ни много ни мало. Мне самому тридцать шесть. Считай, что легко отделался. Когда мать представляет тебе двадцатилетнего альфонса в качестве будущего папочки, чувствуешь себя полным идиотом. Сейчас небось все только об этом и сплетничают. Держу пари, хихикают за моей спиной. Пусть хихикают. Все равно это теперь в прошлом. Что, парнишка сам себя прикончил?