Девятый камень - Кайли Фицпатрик Страница 41

«Саймонстаун, Африка, 16 декабря 1864 года.

Мы пришвартовались в Саймонстауне, и я пишу за столом на берегу моря, в симпатичной сонной рыбацкой деревушке. Не могу описать, какое удовольствие я получаю от ходьбы по твердой земле, которая не раскачивается у меня под ногами, я даже сняла туфли, чтобы почувствовать ногами песок.

Три Мэри и вся остальная компания наняли экипаж, чтобы осмотреть Констанцию. Меня пригласили присоединиться к ним, но я с радостью воспользовалась шансом немного от них отдохнуть. Я хочу рассказать тебе о своем недавнем разговоре с Говиндой. Однажды вечером мы сидели с ним на палубе и наблюдали, как медный диск солнца медленно опускается в море. Когда солнце исчезло, вода замерцала, словно чаша, наполненная жемчугом, а возле кормы появилась стая дельфинов, некоторое время следовавших за нашим кораблем. Они показались мне необыкновенно забавными, симпатичными существами, и я не могла смотреть без смеха на их резвые прыжки.

В ту ночь мои мысли занимали исчезнувшие бриллианты. Я уже несколько раз собиралась спросить о пропаже Говинду, надеясь, что он мне о них расскажет. И в эти мгновения, когда воды океана так изумительно мерцали, я решила, что наступил самый подходящий момент, чтобы заговорить на эту тему. И я спросила у Говинды о значении амулета, который леди Герберт заказала для махараджи. Я не стала упоминать о его возможной краже, посчитав, что это будет слишком нескромно. Безмятежное выражение лица Говинды не изменилось, но я заметила, как дрогнул уголок его губ. Так я поняла, что ему известно больше, чем то, что он рассказал инспектору Ларку.

После короткого молчания Говинда поведал мне, что это „астрологический талисман“ и что в своей нынешней форме он представляет опасность для всякого, кто попытается им воспользоваться. Я попросила объяснить мне смысл его слов, поскольку не понимала, как драгоценный камень или даже девять таких камней могут оказать влияние на человеческую жизнь. Говинда рассказал мне лишь о том, что леди Герберт верила, будто обладание амулетом поможет ей войти в контакт с миром призраков — и прежде всего с ее умершим мужем. Казалось, Говинда встревожился, но когда я осторожно предположила, что кража бриллиантов может вызвать неудовольствие махараджи, он сделал вид, что не слышит моих слов.

В Саймонстауне очень жарко и сухо, а солнце наделено поразительной силой. Францу понравился бы местный ландшафт; он бы восхищался тем, как лучи солнца освещают цветы, ткани и экзотические фрукты на рынке. Почти все дома — это свежевыкрашенные деревянные бунгало; африканские женщины носят яркие свободные одеяния, иногда кажется, будто они одеты в радугу. Голландские поселенцы выделяются белизной кожи и одежды, а также соломенными шляпами с широкими полями, но они не пытаются изменить окружающий мир. Интересно, как много английского я найду в Индии? Боюсь, что англичане гораздо в меньшей степени склонны уважать чужие обычаи.

Добравшись до южной оконечности Африки, мы завершили первую половину путешествия, и теперь мои мысли все чаще и чаще обращаются к тому, что меня ждет. С одной стороны, меня пьянит неизведанное, с другой — я немного тревожусь. Я познакомилась с остальными пассажирами и наслаждаюсь общением с новыми людьми. Среди них чиновник из Восточной Индии с женой, пастор с женой, а также отряд военных, направляющихся на службу в северные горы Индии. Я также общаюсь с несколькими женщинами, которые, как и я, путешествуют без компаньонки: одна должна присоединиться к своей семье в Бомбее после обучения в Королевском колледже в Лондоне, второй предложили должность няни в Дели, третья помолвлена с индийцем. Последняя леди заинтересовала меня больше всех, ведь очень скоро ей придется надеть покрывало, при помощи которого женщины-мусульманки должны закрывать волосы и часть лица. Однако она не кажется встревоженной такими перспективами, она влюблена в своего будущего мужа и полна надежд».

«Бомбей, 18 января 1865 года

Мы приплыли в Бомбей, где проведем трое суток, после чего сядем на идущий в Бенарес поезд. Насколько я понимаю, это путешествие займет неделю, и мне остается надеяться, что группа леди-миссионеров выберет какой-нибудь другой маршрут!

Страницы, написанные мной в течение последних недель, проведенных в море, испорчены неожиданно изменившейся погодой. Во время сильного шторма наполненный водой чайник перевернулся и залил мой чемодан. К счастью, вода не проникла в саквояж, в противном случае весь белый хлопок, купленный мной в Саймонстауне, был бы испорчен. Если не считать этой неприятности, последняя часть путешествия прошла спокойно, и к тому моменту, когда мы увидели землю, я уже мечтала о появлении пиратского судна, которое могло бы нарушить монотонность нашего существования.

Не могу тебе описать, как я радовалась, когда мы приблизились к западному побережью Индии. Когда мы входили в порт Бомбея, пассажиры высыпали на палубу и собрались у поручней, все были охвачены радостным настроением. Моими первыми впечатлениями стали белые берега, поросшие пальмами. Потом меня поразил резкий запах. Если бы я была парфюмером, то попыталась бы определить различные ароматы — острые запахи таинственного табака и приправ, сладкие ароматы благовоний и жасмина, сильные животные запахи. Здесь коровы спокойно разгуливают по улицам, уверенные, что путь, по которому они следуют, священен. Здесь также можно встретить верблюдов, собак, слонов, лошадей, обезьян, а на базаре я даже видела прикованного цепью гепарда!

Из отеля „Тадж“, где я с комфортом провела две ночи, открывается превосходный вид на порт Бомбея. Здания на набережной построены Ост-Индской компанией, а потому несут печать европейской архитектуры. Белые каменные колонны во всем великолепии романского стиля производят ошеломляющее впечатление в сочетании с жаром палящего солнца на фоне василькового неба, хотя они и окружены деревянными бунгало и домиками из глиняных кирпичей, крытыми древесиной кокосовых пальм. В порту огромные корабли, ярко раскрашенные пассажирские суда и длинные рыбачьи лодки стоят рядом у причалов. На берегу огромное количество людей постоянно грузят и разгружают бочки, ящики и мешки. Темнокожие рыбаки сидят на песке, одетые только в набедренные повязки, и чинят свои сети. Мимо проходят женщины в сари цвета зеленого лайма и розовой вишни, с цветами в волосах, многие из них носят на головах корзины с фруктами или пальмовыми листьями.

Меня поразило огромное количество людей, которые целыми днями сидят на земле на корточках, жуют бетель и выплевывают в пыль струи ярко-красной жидкости. Я часто ловила на себе их любопытные взгляды. Складывается впечатление, что время в Индии имеет совсем другую структуру, здесь нет той торопливости и деловитости, что характерна для Лондона.

Сейчас уже почти стемнело. С моря дует теплый ветер, белые муслиновые занавески парят над моей головой, и я ощущаю на своем балконе запахи улицы. Я завороженно гляжу на огромное количество окружающих меня необычных вещей и ощущаю в себе новую силу, благодаря тому что здесь нет напоминаний о моей прошлой жизни.

Я позабочусь о том, чтобы это письмо попало на борт следующего же корабля, отплывающего из Бомбея в Лондон, и, если все сложится удачно, тебе доставят его, когда в твоем саду появятся весенние почки. Я надеюсь, что у тебя все хорошо. Быть может, это даже к лучшему, что ты не получишь испорченных чаем страниц, поскольку и без того мое послание получилось слишком длинным. И хотя я понимаю, что мои письма несколько бессвязны, должна признаться, что сам процесс их написания, когда я могла обращаться к отсутствующему другу, позволил мне вновь оказаться рядом с тобой. Посылаю тебе свои самые лучшие пожелания.