Девятый камень - Кайли Фицпатрик Страница 40

Мне сказали, что погода стоит хорошая, хотя мне с моей койки, на которой я провожу большую часть времени, глядя в маленький иллюминатор, кажется, что снаружи бушует шторм: я попеременно вижу то море, то небо… Я поняла, что Южная Атлантика знаменита переменчивым и суровым климатом и капитан получает удовольствие, рассказывая о кораблях, которых иногда заносит даже в Южную Америку. Впрочем, это гораздо лучше, чем оказаться возле скалистых берегов Африки, где, если верить столь ненадежному источнику, уцелевшие пассажиры и моряки могут быть проданы в рабство! Капитан, производивший впечатление достойного джентльмена, когда мы встречались на пирсе Святой Катерины, изменился до неузнаваемости, как только мы вышли в море. Стоило кораблю отчалить, как в нем появилась жесткость, и он даже не пытается сдерживать свой дурной характер. Я несколько раз сталкивалась с ним и однажды услышала, как он сказал (не стану повторять дословно), что присутствие женщины на борту приносит несчастье. К тому же жалобы пассажиров на грубость и пьянство бристольских матросов еще больше испортили капитану настроение.

Я стараюсь держаться особняком, как и те немногие пассажиры, у которых хватает сил выйти на палубу подышать свежим воздухом. Быть может, когда мы привыкнем к тяготам морского путешествия, у нас возникнет желание пообщаться — ведь мы проделали лишь небольшую часть пути. До сих пор я беседовала только с моим необычным спутником, мистером Говиндой. Он сумел внушить мне уважение, когда заметил мое недомогание и предложил имбирь. Говинда объяснил, что нужно отрезать небольшой кусочек и кипятить его, а потом пить полученный отвар как средство от тошноты. Очень скоро я обнаружила, что мне это очень помогает. Насколько я понимаю, Говинда спит вместе с матросами, в одном из гамаков, что натягивают возле правого борта после наступления темноты. А днем я постоянно вижу его читающим какую-то толстую книгу, устроившись в укромном местечке на носу. Мне так и не удалось в нее заглянуть, он всякий раз ее закрывает, как только я к нему подхожу, а снаружи название скрыто матерчатой обложкой. Она очень красива — алый шелк, на котором золотом вышиты восточные иероглифы и узоры. Я спрошу, что он читает, когда мы познакомимся поближе, однако тут у меня имеются большие сомнения. Говинда не склонен вести долгие разговоры и заполнять молчание словами».

«21 ноября 1864 года.

Прошла еще одна неделя, и мы плывем с хорошей скоростью, которую моряки измеряют в узлах — количестве морских миль, пройденных в час. Ее действительно определяют по узлам, разделяющим на части длинную веревку, которую опускают в воду с грузом на конце. Когда корабль поднимает все паруса, веревка быстрее соскальзывает с палубы. Требуется очень много знать, чтобы держать корабль носом по ветру, и с каждым днем я все больше уважаю команду. Каждый корабль в море — настоящий плавучий остров, заселенный людьми, и я с огромным интересом наблюдаю, как они ухаживают за судном — полируют медные части, смазывают и чинят паруса, — возникает ощущение, что даже самый грубый и очерствевший из матросов получает удовольствие от заботы о своем доме. Палубу моют несколько раз в день, но я выяснила, что это делается для того, чтобы дерево не портилось от жары, — чистота их волнует гораздо меньше.

Мы пересекли экватор возле Габона, и температура воздуха поднялась до невероятных высот. Мне довелось переносить жару в Италии и Испании летом, но я и представить не могла силу мистраля в Северной Африке или чудовищность жары Южного полушария. Я ношу лишь хлопковые платья и думаю, что мне следует купить еще одно более светлых тонов, когда мы сделаем остановку в Саймонстауне на мысе Доброй Надежды.

Мне значительно лучше, и теперь я уже могу наслаждаться морским воздухом, а недавно я познакомилась с несколькими женщинами, чьи каюты находятся рядом с моей. Мои соседки оказались компанией миссионерок, направляющихся туда же, куда и я, — в Бенарес. Трех из них зовут Мэри, что иногда приводит к путанице в разговорах и вызывает смех. Мне рассказали, что Бенарес является местом паломничества верующих индуистов, именно оттуда эти богобоязненные женщины намерены обратить всю страну в христианство. Амбициозный план — нельзя не восхищаться твердостью их веры, однако я не могу не отметить узости их взглядов. Они ведут себя весьма скромно, тем не менее их общество нельзя назвать скучным, хотя меня немного беспокоит их очевидное неуважение к древней религии индусов. Когда я им об этом сказала, одна из Мэри пришла в ужас от одной только мысли, что можно всерьез относиться к другим религиям: существует лишь христианство, и ничего больше.

Я стала больше общаться с Говиндой, мне уже удалось узнать, что он читает самую главную из всех священных книг — „Бхагавадгиту“. Я попросила Говинду объяснить мне, чем его вера отличается от нашей, потому что не знаю санскрита. Прежде всего, сказал он, я должна понять, что Брахма — это „божественная реальность“, которая присутствует во всех вещах, и что все в мире — всякая волна в море, всякий ветер, живое существо или растение — есть проявление Брахмы, а значит, несет в себе элемент божественности. Дальше все стало значительно сложнее, поскольку существует множество богов и богинь. Однако среди них выделяются три главных бога: Брахма, Шива и Вишну. У каждого из них есть супруга, и я должна с радостью тебе сообщить, что все три бога черпают свое могущество у своих спутниц-богинь! Я пошлю тебе список их имен, это позволит мне лучше все запомнить, к тому же у меня полно свободного времени. Брахма, создатель, обручен с богиней Сарасвати. Она правит в царстве мудрости, духовного знания, творческих способностей и искусств. Она одевается только в желтое и восседает на троне — водяной лилии. Сарасвати понравилась мне больше двух других богинь, потому что она предпочитает лилии всем другим цветам. Лакшми — супруга бога Вишну — богиня удачи и процветания, а прекрасная Парвати старается смягчить нрав Шивы, известного также как Разрушитель.

Существует еще одна богиня, Кали, которая особенно меня заинтересовала. Мое любопытство лишь усилилось, когда я поняла, что Говинда избегает называть эту богиню по имени. Кроме того, Кали — единственная богиня, не имеющая супруга. Это внушающее страх божество, которое породило культ убийств. Последователи Кали известны тем, что они приносят человеческие жертвы своей богине.

Окружающие нас огромные водные пространства поначалу внушали мне тревогу, а сейчас совершенно завораживают. Я видела океан холодным и полным мрачных угроз, словно лист стали, или сияющим, точно расшитая золотом ткань, когда солнце встает и садится и его расплавленный свет заливает воду. В такие моменты я ощущаю, что прикасаюсь к божественному в гораздо большей степени, чем в часовне или соборе, и постепенно начинаю понимать притягательность моря.

Лишь однажды мне довелось спуститься в трюм, чтобы получить немного чистой воды в камбузе (вода в ведре, которое принесли в мою каюту, была цвета слабого чая). Больше я не стану так поступать, потому что мне ясно дали понять, что это владения кока и его людей. Здесь я должна взять обратно свое замечание относительно умения мужчин держать все в чистоте и с уважением относиться к своему дому. Вообще трюм корабля — малоприятное место не только из-за грязи, царящей на камбузе. Здесь находятся многие пассажиры, которым не по карману купить билет в отдельную каюту. Им приходится довольствоваться занавеской — только так они могут хотя бы на время оказаться в одиночестве. В трюме отвратительно пахнет, ведь рядом с людьми живут в ужасной тесноте утки и цыплята, коровы и свиньи — несчастные животные едва могут пошевелиться, дожидаясь встречи с ножом кока. Здесь также есть лошади, я слышала ржание и стук копыт. Мне рассказали, что их везут для наших военных в Бомбей».