Ваш ход, миссис Норидж - Елена Михалкова Страница 41

Наконец, Пит Сондерс, которого все называют Малышом Сондерсом. Сын трактирщика, разносивший выпивку. Он подходил лишь изредка, но мог слышать, о чем говорит Эванс.

Охотник сказал, что увидел девочку на поле, когда ему было девять. Через неделю он должен был встретить свой двадцать девятый день рождения. Следовательно, убийца расправился с ребенком двадцать лет назад.

– Двадцать лет, – задумчиво повторила вслух миссис Норидж, постукивая карандашом по столу, а затем вычеркнула Брендана Коу и Малыша Сондерса: оба были слишком малы, когда убили девочку.

Кто остается?

Капитан Шакпи, Артур Оттис и, как ни печально, доктор Хэддок.

Миссис Норидж отложила карандаш и взялась за яблоко.

Допустим, один из этой троицы побывал в Морпете на ярмарке и именно его встретил, возвращаясь с долгой прогулки, девятилетний Джек Эванс.

Что это означает?

«Что я имею дело с человеком крайне опасным, – сказала себе миссис Норидж. – Он подслушал наш разговор и сообразил, что Эванс может представлять для него угрозу. Другой бы бежал; он выбрал убить свидетеля. Что еще? Это человек, одержимый гнусной манией. Вряд ли с годами он научился обуздывать ее…»

Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, не слышала ли о громких случаях убийств или исчезновений детей в округе. «Нет, об этом шумели бы на всех углах. Возможно, он совершает свои дела вдали от Эксберри».

Доктор Хэддок раз в год навещает родню в Шотландии, мистер Оттис каждые три месяца уезжает в Лондон по делам; что касается капитана, тот не любит сидеть на месте, хоть и возвращается рано или поздно в тихую гавань Эксберри.

«Если бы меня спросили, кто из них вызывает больше подозрений, я бы назвала нашего богобоязненного джентльмена. Определенно, есть что-то нездоровое в мужчинах, не имеющих ни страстей, ни увлечений, кроме молитвы и покаяния. Никто ни разу не слышал, чтобы мистер Оттис чертыхнулся, и ни одну горничную не ущипнул он за зад. О, это дурно характеризует вас, мистер Оттис!»

И еще букет ромашек. Что за дерзкий поступок! Убийца словно похвалялся своей неуязвимостью. Неужели он и впрямь сводил счеты с мертвецом?

«Будь на моем месте миссис Олсопп, она непременно заявила бы, что цветы – это подтверждение виновности Эванса в смерти ребенка. Мол, отец или брат жертвы добрались спустя много лет до убийцы. К счастью, я – не она».

Когда часы на башне пробили полночь, миссис Норидж бросила в камин листок бумаги с именами и проследила, чтобы он сгорел дотла.

Следующие несколько дней она с крайней осторожностью наводила справки о докторе Хэддоке, капитане Шакпи и Артуре Оттисе. Ни один из них в день гибели Эванса не оставался на виду. Шакпи, по своему обыкновению, уезжал, однако место его пребывания было неизвестно. Оттис, по уверениям садовника, трудился не покладая рук в своей маленькой оранжерее, однако ничто не мешало ему покинуть ее на несколько часов и вернуться незамеченным. Что касается Хэддока, тот не принимал пациентов. Где находился доктор? По его словам, целый день провел дома, читая.

Кроме того, миссис Норидж узнала, что в последнее время Джошуа Шакпи покидал Эксберри чаще обычного, а Артур Оттис более чем вдвое уменьшил размер ежемесячного пожертвования церкви. Но самым удивительным было то, что она услышала от Эффи Прист. Эффи, которой городские модницы приносили все сплетни города, под большим секретом сообщила, что с недавнего времени двери заведения мамаши Бломфилд закрылись перед капитаном.

– Это точно? – спросила миссис Норидж.

– Точнее некуда.

– Должно быть, неплатежеспособность мистера Шакпи… – начала гувернантка.

Но Эффи перебила ее:

– Ах нет, дело не в деньгах! Уж на это у распутного старикашки нашлись бы средства.

– Но в чем тогда причина?..

– Бог его знает! Старуха Бломфилд поклялась, что нога его не переступит порог «Лунного цветка».

– «Лунный цветок»!

– Я слышала, именно так называется это гнездо порока, – подтвердила Эффи, опустив глаза, и щеки ее, хоть и несколько запоздало, залила краска смущения.

До какого бесстыдства и распутства должен дойти мужчина, чтобы его выставили из заведения, где бесстыдство и распутство празднуют победу? Миссис Норидж во многом могла заподозрить Джошуа Шакпи, но опыт подсказывал ей, что записные врали редко способны на физическую жестокость. «Что же вы натворили, капитан?» Ах, если бы можно было рассчитывать на откровенность миссис Бломфилд! Но гувернантка не сомневалась, что та не выдает тайн своих гостей, пусть даже бывших.

Артур Оттис тщательно оберегал свою жизнь от посторонних взглядов, и слуги были ему подстать. Даже Эффи, великая сплетница, смогла припомнить только, что экономку, мисс Шеферд, Оттис взял к себе после того, как ее выгнали Каннингемы.

– Рейчел вроде как оказалась в интересном положении, а отцом-то был сынок Каннингема. Но, может, и врут. Давнее это дело. Почти четырнадцать лет прошло.

Миссис Норидж резонно поинтересовалась, где же тогда ребенок.

– Известное дело – где! – фыркнула Эффи. – Избавилась она от него. С тех пор все грехи замаливает.

«Если Артур Оттис действительно дал место опозоренной женщине, неудивительно, что она предана ему. Похоже, я ошибалась и в нем, и в капитане«.

* * *

Стук в дверь пробудил Кэти от ее печальных дум.

– Нэнси, я открою сама, – сказала она. – Сиди, милая. Ты и так хлопочешь без перерыва.

В садике перед домом стояла гувернантка; в руке она держала ковровый саквояж.

Миссис Норидж никогда не тратила времени на светские разговоры, если только это не входило в ее рабочие обязанности.

– Доброе утро, Кэти, – сказала она, обратив к вдове бледное лицо. – Я заглянула по дороге, чтобы предупредить об отъезде. Нет-нет, благодарю вас… – Гувернантка не позволила молодой женщине взять у нее сумку. – Поезд отходит в девять тридцать, у меня не так много времени.

– Но отчего такая срочность? – обеспокоенно спросила Кэти. – Боже мой! Неужели с кем-то из ваших родных случилась беда?

Гувернантка заверила, что за те тридцать с лишним лет, что ее родные лежат на кладбище Грейфрайерс, с ними не случалось ничего выдающегося, и она совершенно уверена, что и в ближайшие годы, если верить Библии, за их спокойствие можно не тревожиться.

– Я отправляюсь в Нортумберленд.

– Вы надеетесь… – испуганно начала Кэти.

– Я надеюсь привезти оттуда ответ на вопрос, кто убил вашего мужа, – без обиняков сказала гувернантка. – Вы не вспомнили, что говорил мистер Эванс о капитане Шакпи?

– Ах да! Джек сказал что-то странное… Он сказал, что было бы правильно поменять местами капитана и мистера Оттиса. Я спросила, что это значит, но он только улыбнулся и ответил, что всего-навсего думал вслух, а ему часто приходят в голову разные глупости.