Зоопарк доктора Менгеле - Герт Нюгордсхауг Страница 40

Наконец грузовик остановился, кто-то позвал Мануэля. Заплакал младенец, женщина принялась его утешать. Мино стряхнул с себя боль и приготовился спрыгивать с кузова. Он видел свет в маленьком деревянном домике с жестяной крышей, возле которого бродили свиньи. Стихло. Водитель грузовика вошел в дом.

В темноте дороги не было видно. Но Мино понимал, что нужно идти. Шагать, шагать. Как можно дальше от города, где находился штаб коммандеров. От районного центра. Мино почувствовал, что идет по какой-то тропинке, и попытался не сходить с нее. Ночь была теплой, но он все время кашлял и мерз. Он не слышал кваканья лягушек. Не слышал пронзительного монотонного стрекота цикад; не слышал клекота ночных голубей. Он слышал только однотонное журчание текущей реки в том месте, где раньше было его правое ухо.

Между ног у него было влажно, но он не понимал, моча это или кровь. Он все время тревожно вглядывался в темноту, ожидая увидеть впереди свет фонарей: ему нужно было держаться подальше от городов. Однажды навстречу ему поехал автомобиль, но Мино успел спрятаться на обочине.

Глубокой ночью он вдруг увидел прямо перед собой свет фонарей. Дорога вела к ним. Он свернул с дороги и оказался в месте, где плотно росли банановые деревья. Плантация бананов. Она могла простираться очень далеко, Мино прекрасно это знал. Он закрыл глаза и пошел вдоль деревьев на ощупь, натыкаясь на кучи обрезанных листьев, переползая их, поднимаясь снова и шагая дальше.

Внутри его головы звучали голоса, они кричали и смеялись. Он увидел лошадиные зубы Альфонсо, он скалился и протягивал Мино ухо. Нет, не ухо: трепещущая бабочка морфо изо всех сил билась, пытаясь вырваться из цепких пальцев коммандера. Затем всплыло новое лицо, Фелипе Кабура, вращая глазами, тот приставил карабин к виску Мино и нажал на курок. Мино закричал, ударившись о банановое дерево. Он постоял, согнувшись пополам, а потом побрел дальше.

Мино прищурился. Там, впереди, виднелся свет? Он сосредоточился и вгляделся в темноту. Да, свет. Не отводя взгляда со светового пятна, Мино направился в его сторону. Он оступился и упал в глубокий ров. И больше не встал.

Когда пропели три петуха сеньора Ибаньеза и сирены на крыше дома el primero – начальника – Педро Аквирраса разбудили спящих рабочих в бараках, стоявших в нескольких сотнях метров от дома Винсенте Ибаньеза, сеньора Ибаньез пошла за водой к колодцу. Мужа ее мог выманить из постели только запах свежезаваренного кофе.

Дом сеньора и сеньоры Ибаньез стоял в отдалении от бараков и на приличном расстоянии от сирен el primero Аквирраса. Винсенте Ибаньез занимал привилегированное положение, потому что был el botanico, то есть отвечал за благополучный рост и развитие бананов и следил за тем, чтобы отбирались новые, жизнеспособные отростки самых удачных деревьев. Queen Fruit, дочерняя компания предприятия United Fruit Company, не возражала против того, чтобы ботаник построил себе свой дом, лишь бы не тратиться на это самим. Так что светом и водой сеньор Ибаньез обеспечивал себя самостоятельно.

Ведущий к колодцу ров, где собиралась дождевая вода, сеньора Ибаньез прочищала каждый день. И вот, набирая ведро воды, она увидела прямо посередине канавы большую кучу зеленых листьев. Она раздраженно отставила ведро в сторону и подошла поближе, чтобы убрать листья. И тут она поняла, что это не листья. Во рву лежал человек. Человек в ненавистной зеленовато-черной форме, которую носили коммандеры.

Винсенте Ибаньез понял, что у него нет иного выхода: ему придется встать, хотя аромат свежезаваренного кофе еще не заполнил дом. Коррина обнаружила безжизненное тело denegaro (дезертира), по всей видимости, бежавшего из войска деспотов. Такое иногда случалось, и если беглеца поймают сотоварищи, его безжалостно повесят на дереве и так напичкают тело пулями, что под весом свинца у повешенного оторвется голова.

Сильные руки ботаника внесли безжизненное тело в дом, и так как другого места для него не нашлось, его разместили прямо на кухонном столе. Коррина установила, что юноша, который едва ли был старше семнадцати лет, был еще жив. Сняв с него шлем, они увидели пропитавшуюся кровью повязку на правом ухе.

– Волосы, – сказал сеньор Ибаньез, – он не стрижен.

– Странно, – согласилась жена.

– Он весь промок и замерз. Надо снять с него одежду.

Винсенте позабыл о своем кофе.

Сняв с юноши брюки и увидев под ними еще одни, насквозь пропитанные кровью, они в ужасе отпрянули. На верхней части тела у него было несколько серьезных ран, а на плече глубокий порез. Лицо опухло, губы потрескались и кровили.

Коррина достала ножницы и срезала брюки. Они осторожно снимали ткань, и когда показалась нижняя часть тела юноши, Винсенте Ибаньезу пришлось отвернуться. А когда они сняли повязку с головы и увидели, что у него нет уха, сомнений не осталось.

– Его пытали, – сказал мужчина. – Схватили и пытали. И он бежал. Да ниспошлют архангелы молнии на тех, кто ежедневно промышляет таким злодейством.

Когда сеньора Коррина смывала теплой водой запекшуюся кровь, Мино вздрогнул и закашлялся. Его перевязали и осторожно уложили в кровать Винсенте, укрыв двумя одеялами из овечьей шерсти.

– У него сильный жар, сходи к начальнику Аквирре и попроси у него антибиотики. Скажи ему, что я заболела и лежу в постели, – попросила Коррина.

Ни в этот день, ни на следующий Мино не открывал глаз. Но они смогли заставить его проглотить таблетки, которые всовывали ему в рот. На третий день, когда Винсенте вернулся из лаборатории, где он проверил и измерил рост четырехсот новых отростков бананов, Мино дышал ровнее, а потом открыл глаза.

– Пей, мальчик, – промурлыкал Винсенте, поднося стакан к губам юноши.

Мино выпил три стакана воды и снова заснул.

Винсенте показал жене грязную газету. Вся первая полоса была посвящена одному происшествию: полицейский участок и тюрьма районного центра полностью сгорели при пожаре. Был идентифицирован труп команданте, но личности других четырнадцати погибших установить не удалось. Из-за возникших хаоса и паники почти всем заключенным удалось бежать. Так как архив с документами заключенных также сгорел при пожаре, точно установить, кто именно в этот момент находился в тюрьме, было невозможно. Причиной пожара, по всей видимости, послужила непотушенная сигара команданте, так как все указывало на то, что пожар начался именно в его кабинете.

– Я вот думаю, – пробормотал ботаник.

– Да-да, – ответила его жена, ставя на стол блюдо с жареными цыплятами.

На пятый день Мино сел на постели, изумленно разглядывая незнакомую сеньору, которая гладила белье на кухонном столе, напевая себе под нос. Снаружи слышалось кудахтанье кур, а из окна виднелись ряды банановых деревьев. Разве посреди банановых плантаций живут люди? Как он попал сюда? В памяти всплыли слабые воспоминания о ледяной воде и жестоких коммандерах, которые его мучили. Он почувствовал, что его живот свело от голода.