Побочные эффекты - Ирина Градова Страница 4

– Олежа?! – воскликнул он, вскакивая с места и все еще не веря своим глазам. – Это и вправду ты?

Высокая, худощавая фигура в черном костюме не оставляла сомнений: перед Мономахом и в самом деле стоял его сводный брат Олег Князев. Черными были не только брюки и пиджак, но и рубашка – брат предпочитал этот цвет всем другим. Волосы его тоже были цвета воронова крыла – наследие матери, студентки из Шанхая. При всем этом можно было ожидать желтоватого цвета кожи и темных глаз, однако природа распорядилась по-своему: белая кожа и светлые, как у Мономаха и их общего отца, глаза Олега Князева говорили о смешении рас так же красноречиво, как и их восточный разрез. А вот рост под два метра явно достался ему не от Всеволода Владимировича: в их роду мужчины гигантами не были. Возможно, кто-то из родственников матери был настоящим великаном, хоть и принято считать, что китайцы – народ низкорослый.

– Это и вправду я, – с улыбкой ответил на вопрос Мономаха вошедший и сердечно обнял брата, с которым не виделся больше года. Они постоянно общались по телефону и по скайпу, но это ведь не сравнить с личными встречами, а так как оба являлись людьми занятыми, разъезжать между Питером и столицей позволить себе не могли.

– Неужели в гости? – с надеждой спросил Мономах.

– Шутишь? Конечно, по работе!

Работа Олега оставалась для его брата областью непознанной – впрочем, как и для большинства людей: Олег Князев служил в Московской патриархии. Сана он не принимал, поэтому Мономах не представлял, какие именно поручения патриарха выполняет брат. Стоило ему спросить об этом, Олег пускался в пространные объяснения, но никакой реальной информации не давал – создавалось впечатление, что он работает не на РПЦ, а на ГРУ! Со стопроцентной уверенностью можно было утверждать одно: Олег Князев достаточно приближен к персоне первосвященника, чтобы обладать огромным объемом информации, за которую многие заплатили бы любые деньги.

– Что, кто-то из ваших проворовался? – поинтересовался Мономах. Хоть он и не разбирался в тонкостях духовной жизни, но новости смотрел регулярно, и периодически скандалы, связанные с церковью, достигали его ушей. В последнее время их стало больше, и Мономах понимал, что его сводный брат, скорее всего, находится в самом их эпицентре.

– Что-то типа того, – как всегда, уклончиво ответил Олег. – Тебе привет от сынули, кстати, – добавил он, явно спеша перевести разговор на другую тему. – Мы с ним обедали в прошлое воскресенье.

Одной из причин спокойствия Мономаха за проживающего в Москве сына было то, что он находился под присмотром дяди, который никогда не называл его племянником – только сынулей. Мономах полагал, что Олегу давно пора бы и самому обзавестись потомством, но тот пресекал любые разговоры на эту тему, говоря: у нас есть Артемка, и этого достаточно.

– Здорово, что ты вырвался! – сказал Мономах, поняв, что брат не желает говорить об истинной цели приезда. – Сейчас поедем вместе домой, я познакомлю тебя с ребятами…

– Вова, погоди, не кипишись! – остановил его Олег. – Я не могу остаться, надо дело сделать. Это займет пару дней, – добавил он, заметив, как вытянулось от огорчения лицо брата. – Когда я вернусь, мы обязательно проведем вместе несколько дней, обещаю!

Мономаху вдруг вспомнилось, что точно так же увещевал его старший брат, когда они были детьми: Олег всегда выполнял обещания, поэтому только он мог успокоить маленького Вовку и уговорить его сделать то, чего не могли добиться от младшего сына родители. Прошло сорок лет, но, похоже, ничего не изменилось!

– Так ты приехал для того, чтобы сказать, что уезжаешь? – спросил Мономах.

– Не только. Вот, тут Артемка тебе передал подарок, – и Олег, раскрыв дипломат, вытащил небольшой сверток. – Не знаю, что там, но, надеюсь, что-то хорошее! А еще мне захотелось увидеть тебя живьем, а не на экране компьютера – разве это так странно?

– Нет, конечно, но…

– Или ты не рад моему появлению?

– Не мели чепухи, я всегда тебе рад, просто…

– Просто ты расстроен, что я не могу остаться, верно, братишка? Ну, не огорчайся, ведь я скоро вернусь! На самом деле, я не думал, что застану тебя на работе – засиделся ты! Что, каждый день так?

– Кто бы говорил! Куда конкретно ты намылился, можешь сказать? Где оно, дело-то твое?

– В Ленобласти. Название места тебе ничего не скажет, поверь!

– Я могу хотя бы проводить тебя до поезда?

– Да я на машине, не волнуйся. Давай ты проводишь меня до выхода…

– Может, лучше с утра выехать? – с сомнением предложил Мономах. – Чего на ночь глядя…

– Да ничего, время детское, да и ночи белые! Ну, пойдем, что ли?

Проводив Олега до машины, Мономах помешкал на стоянке, глядя, как черная «Тойота» брата выезжает за ворота. На душе у него отчего-то было неспокойно. Почему Олег не предупредил, что будет проездом, и почему решил заскочить всего на полчаса до того, как отправится по делу, а не заехал уже после этого – неужели только ради подарка от Артема? Ну да, сын пропустил его день рождения, но он был уже давно, и торопиться не имело смысла…

Сев в машину, он развернул сверток. В нем находилась плоская бархатная коробочка. Открыв ее, Мономах увидел темно-синий циферблат часов, покоящийся на подушке того же цвета. Он не разбирался в таких вещах, но не мог не признать, что в хорошем вкусе сыну не откажешь: часы хороши! Но мысли Мономаха были заняты братом.

Близилась середина июня, и постепенно становилось темнее. За стеклом потихоньку сгущались сумерки: просто удивительно, как быстро наступает и проходит красивый период белых ночей, уступая место обычной смене времени суток! С другой стороны, впереди все лето и долгожданный отпуск. Если повезет, Олег, Мономах и Артем проведут его вместе… А если захотят и Сархат с Денисом, будет просто здорово!

Пока он ехал по городу, приходилось держаться настороже: движение в этот час было оживленным, и поток машин казался нескончаемым, медленно перетекая с одной улицы на другую. Только выехав на загородное шоссе, Мономаху удалось расслабиться и предаться воспоминаниям.

Он не помнил, как Олег появился в их доме – это мама рассказала, когда ему исполнилось лет десять. До того момента маленький Вова искренне считал, что старший брат – родной сын мамы и папы. А в то время, когда это произошло, ему едва исполнилось три года. Папа пришел домой не один, а с высоким, худеньким черноволосым мальчиком. Подтолкнув его вперед, он обратился к сыну со словами:

– Вот, Вовка, это – твой брат. Его зовут Олег. Он старше, поэтому ты должен его любить и слушаться, ясно?

Мама хотела было возразить, но не успела: малыш быстро удалился в детскую. Родители растерянно переглянулись. Они так долго обсуждали, как представить Олега братишке, а до того Всеволоду Владимировичу пришлось рассказать жене, при каких обстоятельствах он появился на свет, но они не ожидали столь демонстративного поведения от своего добродушного сынишки. Однако они не успели это обсудить, потому что Вова снова вышел в коридор. В руках у него была машинка. Не просто какая-то машинка, а самая любимая, подаренная отцом на последний Новый год. Таких машинок в эпоху тотального дефицита было днем с огнем не сыскать, и Князеву-старшему пришлось специально заказывать ее в Москве через друзей. Вовка никогда не выносил игрушку на улицу, где ею могли завладеть другие дети – он пользовался ею единолично. И вот, подойдя к совершенно незнакомому мальчику, представленному старшим братом, он протянул ему машинку. Родители чуть не прослезились. Если у мамы и имелись сомнения, как маленький Олег впишется в их семью, то в тот самый момент они отпали.