Последний ответ - Франсеск Миральес Страница 39

Сформулировать проблему часто важнее и труднее, чем решить ее.

Альберт Эйнштейн

Все утро я портил глаза за чтением рукописи, а Сара искала по городу старинные телефонные справочники, как я и предложил вчера вечером. Натолкнуться таким образом на потомка Лизерль было так же вероятно, как найти иголку в стоге сена, однако француженка рассматривала любые возможности, не желая думать, что наша высадка в Америке окончится очередным поражением.

Компьютерные дизайнерши заявились в свой отсек ровно в девять утра. С этих пор тройное отстукивание по клавиатурам превратилось в аккомпанемент к моей нудной работе. Время от времени у них звонил телефон. Отвечающая дама верещала так громко, словно не верила в беспроводную связь, появление которой когда-то предсказал Тесла.

Каждой из них было где-то под тридцать, как и Саре, но для меня они оказались пустым местом. Три WASP [40], очевидно регулярно посещающие бары для одиноких и разделяющие взгляды Республиканской партии. Поднимаясь на третий этаж, девицы приветствовали меня апатичным «Hi», а потом исчезали за перегородкой.

Полуденное появление татуировщика было обставлено совершенно иначе. Этот парень со спутанной шевелюрой носил куртку «Hellangel», в нем было по меньшей мере килограммов сто двадцать.

В отличие от товарок по общежитию он проник на наши тридцать метров с оглушительным воплем: «Есть кто живой?», произнесенным с коста-риканским акцентом, затем уселся на наш диван с видом родственника, которого, хочешь не хочешь, приходится принимать.

— Зовут меня Фернандо Себастьян, но в Вильямсбурге все знают меня под именем Вертун.

Представившись подобным образом, Вертун внезапно поднялся с дивана и практически врезался головой в мой монитор, желая выяснить, чем я занимаюсь.

В данный момент передо мной находилась страница из рукописи японца, прямо-таки испещренная формулами. Йосимура пытался пояснить теорию Эйнштейна о скорости взаимодействия тел.

— Ты что, проф по математике?

— Это было бы неплохо. Я нанятый журналист, который безуспешно пытается разобрать одну формулу.

Я сам удивился, что разоткровенничался перед незнакомым парнем. Быть может, его простецкая внешность подсказала мне, что он для меня безопасен, как будто разумная часть Вселенной его совершенно не касалась. Однако же Вертун вскоре доказал, что кое-какие соображения по этому предмету у него имеются.

— Есть один приемчик, который никогда не подводит. Послушайся дядю Вертуна, нанеси эту формулу себе на кожу и в конце концов разгадаешь. Даже во сне твое тело не забудет, что это дело требует решения, и продолжит работать в ночную смену. Однажды утром ты проснешься с ответом, не зная, откуда он взялся.

Я не знал, что и ответить, просто долго смотрел на этого типа, который снова завладел моим диваном. Я понимал, что если у Вертуна нехватка клиентов, то встречи с ним грозят обернуться для меня кошмаром.

В подтверждение моих опасений парень объявил:

— До обеда у меня никого нет. Хочешь — займемся прямо сейчас. Давай, не будь хлюпиком.

In extremis [41]меня спасло появление Сары с большой сумкой в руках.

Словно только сейчас ощутив неуместность своего вторжения в нашу жизнь, Вертун подскочил и протянул моей подруге руку. Сара пожала ее без особого энтузиазма. Затем татуировщик скрылся в своем отсеке и врубил на полную мощность «Creedence Clearwater Revival».

Вопли одной из WASP заставили Вертуна наполовину уменьшить громкость.

Именно в этот момент Сара обняла меня за плечи. Ее лицо сияло от восторга.

— Мы напали на след, — прошептала француженка. — Быть может, простое совпадение, однако поразведать стоит.

— Что у тебя?

— На Манхэттене и в Бруклине удача мне не улыбнулась, но вот на Статен-Айленде проживает некий Дэвид Кауфлер. Я не оговорилась: «проживает», а не «проживал». Его имя значится в телефонном справочнике за этот год, что не может не радовать.

— Ты полагаешь, это и есть сын Лизерль и американского солдата?

Сара вытащила из сумки кожаную куртку-косуху, протянула мне и сказала: