Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне (сборник) - Джадсон Пентикост Филипс Страница 38

– Смышленый этот Гибсон, – бросил Ли Коффи блондинке. – Симпатичный из него получится труп.

– Не отвлекайтесь, ведите машину, – оборвал его Пол Таунсенд.

– Он так и делает, – примирительно проговорила Вирджиния.

– Не терзайтесь, Пол, – довольно весело посоветовала Розмари. – Джини разумная девочка.

– Знаю! – Пол обернулся и обвел их затравленным взглядом. Прижал руки к волосам, но не обхватил головы, а скорее поглаживал. И опять уставившись вперед, продолжал себя изводить.

– Со всеми остальными мне ясно. Но кто такой Пол? – спросил художник, снизив тон. – Его же не было в автобусе.

– Он их сосед, – растолковала миссис Ботрайт. – Это его машина. Нам надо бы было позвонить в полицию.

На заднем сиденье художник вполголоса проговорил:

– Я очень сомневаюсь, что его дочь взяла зеленый бумажный пакет. Девушка такая утонченная. А он…

– Пол, – вяло возразила Розмари, – и хорош, и красив.

– И большая зануда, – предположил Марш.

Розмари обняла Гибсона за шею, разумеется, для того, чтобы крепче держаться, потому что машина набирала скорость.

– Он обычный, но все не могут быть такими интересными, как вы. – Она оторвалась от груди мужа, чтобы лучше разглядеть живописца.

– О да, я интересен, – кивнул тот.

Мистер Гибсон почувствовал бешеную ревность. Этому самодовольному хлыщу было не меньше семидесяти.

– Причем очень интересен. Вот вы – как вас там по имени, Гибсон? – почему захотели совершить самоубийство? Не хватает денег?

– При чем тут деньги? – воскликнула Розмари.

– А почему бы и нет? Я, например, забочусь, чтобы они у меня всегда были, и, поверьте, большой мастак по их добыванию. Подтвердите, Мэри Энн.

– Пиявка и кровосос, – спокойно ответила миссис Ботрайт.

– Деньги – серьезная штука. – Тео надулся, словно никто не хотел говорить с ним серьезно. – Поэтому я, естественно, спросил, не остался ли он на мели.

– Нет, – отрезала Розмари.

– В каком-то отношении, – сказал Ли Коффи, который внимательно прислушивался ко всему, что происходило на заднем сиденье, – он действительно оказался на мели.

– Думаю, ему что-то не давало покоя, – важно произнес Тео Марш. – Хотелось бы узнать что.

– Не скажет, – предположила миссис Ботрайт. – Наверное, не может.

– Сможет, – возразил художник. – Он произносит слова. Я слушаю. Мне интересно.

– Неужели? – зло прошипел мистер Гибсон. Он почувствовал, как напряглась Розмари.

– Попробую догадаться, – отважно начала она полным страха голосом. – Десять недель назад он на мне женился, чтобы меня спасти. Ему нравится помогать сирым и бездомным. Это его хобби. Но когда я пошла на поправку, он почувствовал, что не в состоянии от меня избавиться.

– Что такое? – Возмущенный Гибсон схватил жену обеими руками, словно боялся от волнения ее уронить. – Нет! Нет!

– Что тогда? – Она дрожала. – Я не понимаю, Кеннет, почему вы решили совершить самоубийство. Это всего лишь догадка… наверное, Этель что-то вбила вам в голову. – Розмари наклонилась вперед, ухватилась за спинку переднего сиденья и уткнулась лицом в руку. – Боюсь, наговорила что-то про меня. – У мистера Гибсона заныло сердце.

– Мы не знали, – угрюмо бросил через плечо Ли Коффи, – и до сих пор не знаем, что его так потрясло.

– Вы должны нам объяснить, – попросила Вирджиния. – Мы так сблизились. Пожалуйста, расскажите. – Ее маленькое личико казалось восходящей луной на горизонте заднего сиденья. Протянув руку, она с участием коснулась волос Розмари. – Вам же будет легче, если расскажете.

– Расскажет, – уверенно заявила миссис Ботрайт.

– Можно срезать через Аплиби-плейс, – посоветовал Пол.

– Я еду намного быстрее вас, – мотнул головой водитель автобуса. – А Лавиния уже связалась с вашими по телефону.

– Лавиния! – взорвался Таунсенд. – Какая-то голая девчонка! – Он явно не понимал, как можно быть одновременно голым и надежным.

– До меня дошло, – язвительно предположил Марш. – Гибсон без ума от своих тайных мотивов. Лелеет их на сердце. Ни за что не откроется. Боится, что мы обломаем ему кайф.

– Не говорите так! – Розмари распрямилась. – Вы похожи на Этель.

Все заговорили разом, объясняя живописцу, кто такая Этель.

– Дилетантка. – Тео положил ногу на спинку переднего сиденья. Оказалось, что у него желтые носки. – Как я презираю и ненавижу таких людей, путающихся под ногами! Дилетанты-критики. – Он издал продолжительный стон. – Дилетанты-психологи – те из худших. Подцепят муть из какой-нибудь популярной статьи в журнале за двадцать пять центов и воображают, что все знают! Умничают с друзьями и соседями. Суют свои жирные, неловкие лапы туда, куда не пролез бы тончайший щуп – рвут, терзают! Нет ничего более жестокого, чем творящий добро дилетант. Удушил бы их всех!

– Нет! – Мистер Гибсон поерзал. – Я хочу, чтобы вы справедливо отнеслись к Этель. Чтобы поняли. Этель, наверное, открыла мне глаза. Но это рок.

– Рок? – ободряюще подхватила миссис Ботрайт.

Пришлось объяснять.

– Мы несвободны. Нами владеет рок. Я был потрясен этим внезапным открытием. Тем фактом, что наш выбор – всего лишь иллюзия. Мы во власти чего-то такого внутри нас, о чем даже не подозреваем, и не способны помочь ни себе, ни окружающим.

Все молчали, и он продолжил:

– Мы жертвы обмана, марионетки. Все, что каждый из нас совершит, предсказуемо. Как бомбе суждено быть сброшенной, так и человеческой натуре…

– Вздор! – крикнул художник. – Затасканная, жалкая чушь! Попробуйте предсказать меня! Посмеете? Пытаетесь нас убедить, что сами верите в этот допотопный бред? – Он без паузы изрыгал одну фразу за другой.

Ему ответила Розмари:

– Я знаю, понимаю. Я тоже…

Все в машине, кроме Пола, заговорили наперебой. Голос водителя автобуса заглушил остальных:

– Послушайте! Невозможно все предсказать. В мире происходит множество несчастных случаев. Мы живем в огромной, перепутанной вселенной…

– Что из того, что не могу предвидеть я? – Гибсон бросился с жаром защищать свою позицию. – Опытный человек…

– Нет, нет! Мы все несведущи! – перебила медсестра. – Но только эксперты это понимают. Они знают, что мы пытаемся во всем разобраться, что наши догадки становятся все точнее, потому что они вносят в них исправления. Верьте в это, мистер Гибсон.

Гибсон внезапно был тронут, словно что-то проникло в его сердце и не оставило равнодушным. Миссис Ботрайт кашлянула.

– Организованное человеческое усилие… – начала она.