Тайна Агаты Кристи - Мари Бенедикт Страница 38

Так, ведь я же звала Шарлотту! Сколько уже прошло? Минут пятнадцать? Час? Наверное, целая вечность, но, сев за корректуру, я потеряла всякий счет времени. Судя по часам – сорок пять минут.

– Шарлотта! – повторила я. Шарлотта, скорее всего, прибирается сейчас в спальне Розалинды или стирает ее белье, если не занята моими делами. Когда речь идет о деликатных сторонах жизни Розалинды, Шарлотта никогда не полагается на нашу горничную Лилли.

По деревянному полу Стайлза процокали каблуки секретаря. Должно быть, она наконец услышала мой зов. Дверь со скрипом отворилась, и я в очередной раз напомнила себе, что надо попросить Лилли смазать петли.

– Да, миссис Кристи?

– Вручаю тебе самую окончательную версию «Убийства Роджера Экройда», чтобы ты ее наконец отправила, – провозгласила я, держа в руках рукопись, словно трофей.

Лицо Шарлотты расплылось в улыбке. Уж она-то знала, сколько трудов я вложила в этот детектив. И не из-за его особой сложности, а просто мне нужно было сделать его идеальным.

– Примите поздравления, мэм. Какое облегчение вы, должно быть, сейчас испытываете!

– Да, Карло, это так. – Секретаря слегка покоробило, когда я назвала ее по прозвищу, но я, похоже, никогда себя от этого не отучу. Этим именем ее окрестила Розалинда в первый же день, и так уж сложилось, что оно прилипло. – Ну что, можем мы позволить себе по рюмочке хереса?

Я хотела отметить свою маленькую победу и при этом знала, что Арчи – плохой компаньон в подобных случаях, тем более он все равно уехал по делам в Испанию. Его все больше и больше раздражало все, что касалось моей писательской работы, и я связывала это с его успехами в «Австрале» – в том числе и финансовыми. То, что он считал приемлемым, пока нам не хватало денег, теперь, когда появилась возможность откладывать, стало казаться ему неприятным. Поэтому я старалась затрагивать эту тему как можно реже.

– Миссис Кристи, мне же через час забирать мисс Розалинду, – замялась Шарлотта. – Не хотелось бы выглядеть непристойно в глазах ее учительницы.

– Не думаю, Шарлотта, что рюмочка хереса приведет тебя в непристойный вид. – Я с трудом заставила себя произнести ее настоящее имя. – Но если я выпью одна, то какой же это праздник?

Она кивнула, и я разлила херес по хрустальным рюмочкам. Мы чокнулись и сделали по глотку.

– Я чуть не забыла! – воскликнула Шарлотта. – Вам письмо!

– От матери?

Получив еще в феврале письмо от мамы, написанное явно нетвердой рукой, я встревожилась и тут же отправилась в Эшфилд, где застала ее в ужасно плохом состоянии – вирусный бронхит подорвал ее и без того слабое сердце. Она практически не могла передвигаться, использовала лишь две из многочисленных комнат Эшфилда, и все ее пожитки лежали там, сложенные штабелями чуть не до потолка, чтобы ей было легче найти нужную вещь – платье или книгу. По дому ей помогала пожилая горничная, одна из тех самых двух Мэри. Я провела там две недели, кормила ее питательными супами, делала все, чтобы она отдохнула и набралась сил, а сама наводила чистоту в остальных комнатах, подстригала бордюры на свежем приморском ветру, следила за запасом продуктов, договаривалась с садовником, чтобы тот навел порядок во дворе, когда в воздухе запахло весной. Я бы ни за что не уехала, но мама сама настояла, и всю дорогу в поезде я проплакала – мне так хотелось остаться с моей любимой, увядающей мамочкой.

Взгляд и без того темных глаз Шарлотты совсем почернел.

– Если бы от вашей матушки, миссис Кристи, я бы сразу принесла. И вы прекрасно это знаете.

– Разумеется, Шарлотта. Извини.

Как мне могли прийти в голову малейшие сомнения, что будь это письмо от мамы, секретарь не принесет мне его в ту же минуту? Она прекрасно знает, в каком состоянии сейчас мама и как я о ней тревожусь. Если бы мама сама не приказала мне отправляться к Арчи, не запретила бы возвращаться в Эшфилд, – я была бы сейчас там, с нею. Но ее забрала Мадж к себе в Эбни-холл.

Эбни-холл и был указан на конверте как адрес отправителя. Надо было сразу сказать Шарлотте, чтобы письма с этого адреса она доставляла мне без промедления – как если бы это были письма от мамы, – особенно учитывая наши постоянные проблемы с телефонной связью. Письма от Мадж – дело высочайшей срочности, но Шарлотта вовсе не обязана это знать. Впрочем, она могла бы обратить внимание на доставку – ведь письмо принес не почтальон, а курьер.

В конверте лежал лист с шестью словами, написанными рукой Мадж: «Агата, приезжай немедленно. Мама совсем плоха».