Кто будет президентом, или Достойный преемник - Фридрих Незнанский Страница 37

Парень, безусловно, пробивной и неглупый. Хитрый. Себе на уме. Уж не метит ли он на место Хозяина? Пусть не сейчас, а годика этак через три-четыре… У этого пострела наверняка вся жизнь расписана как по нотам. Интересно, кем он себя видит лет через тридцать? Президентом России? Вполне может быть. Амбиций у этого парня хватит и на то, чтобы стать Президентом земного шара. Если вовремя по носу не щелкнут.

Парень очень скрытный, но в эмоциях распущенный, я бы даже сказал — разнузданный. Слишком пренебрежительно думает об окружающих. Считает себя умнее всех — вот это мы и используем. Когда начинает нервничать, становится несдержан на язык. Хотя ничего существенного пока не сказал.

Интуиция мне подсказывает, что Долгов что-то задумал. Решил ввязаться в игру и сыграть сам. Но на чьей стороне? — вот вопрос. Но обо всем по порядку.

Встретились мы в его кабинете. На этот раз Долгов был приветлив, почти радушен. Усадил за стол, велел принести кофе. (Кофе у парня, кстати, знатный. Не то что у его шефа.) Напившись кофе, приступил к разговору. Начал, как водится, издалека. Погода-политика, шансы на избрание — пятое-десятое. Постепенно подвел его к теме и ошарашил вопросом.

— Изволите, — говорю, — отдать негативы или мне силой у вас их забрать?

Парень, однако, не растерялся. Усмехнулся мне в физиономию улыбкой хитрого степного лиса и говорит:

— О каких негативах изволите говорить? Не понимаю-с.

— А о тех самых, которые вы из товарища Гири вытряхнули, — отвечаю. — В сквере возле метро. Припоминаете?

Озабоченным его лицо не стало, но в глазах что-то этакое промелькнуло. Секунд десять этот тип раздумывал, затем кивнул и говорит:

— Черт с вами. Считайте, что раскусили. Я действительно ездил к Воронову и забрал у него негативы. Вернее, негативы забрал Гиря, а я из него их, как вы верно заметили, вытряхнул.

— Это я знаю и без вас, — говорю. — Но хотелось бы узнать, где они теперь?

— Негативы-то? — Парень оскалился. — А их, — говорит, — не существует больше в природе.

— Как так? — спрашиваю.

Он развел руками:

— А вот так. Думаете, я их у Гири забрал, чтобы шантажом заниматься? Вовсе нет. Я забрал их, чтобы уничтожить.

— Весьма похвально. И где они теперь?

— Похоже, вы меня плохо слушаете. Я ведь говорю — я их забрал, чтобы уничтожить. И я их уничтожил.

— Ай-яй-яй, — говорю.

— Что делать, — отвечает. — Да там все равно ничего интересного не было, кроме голых задниц.

— Задницы-то небось всё сплошь высокопоставленные?

Долгов усмехнулся, этак коварно, как Яго из «Отелло».

— Не без этого, — отвечает. — Потому и уничтожил. Не хочу осложнять людям жизнь. Да и себе не собираюсь. И потом: много на этих фотках все равно не заработаешь. А вот жизни лишиться можешь. Здесь вам не Москва, здесь человеческая жизнь гроша ломаного не стоит.

И смотрит на меня “со значением”. “Уж не про мою ли жизнь ты говоришь, приятель?” — думаю.

Вгляделся я в его лицо и понял: этот, если понадобится, ни перед чем не остановится. Ладно. Нет негативов и не надо.

— Какие еще новости? — спрашиваю.

Он подбородочек свой острый пальцем потер и отвечает задумчиво:

— Хлеб подорожал. А на завтра обещают солнечную погоду.

И глазками черными на меня зырк. Ну, думаю, бестия! С тобой просто так не сладишь. Это тебе не шакал Гиря и не жиголо Воронов.

— Есть у вас тут хорошие места для пикников? — спрашиваю. — Шашлычков хочется, мочи нет.

Долгов мне мило так улыбнулся и отвечает:

— Для вас найдем!

На том и распрощались.

А я вот теперь сижу у себя в номере и думаю: неужели я потерял хватку? Неужели меня пора отправлять в утиль? Приехал, чтобы найти интернет-хулигана, а сам занимаюсь черт знает чем. И никаких зацепок. Толку воду в ступе и потихоньку закладываю за воротник. Больше и забот нет.

Да вот еще этот дневник… Я заметил, — когда начинаешь писать, появляется нездоровая склонность приукрашать события, придавать им какой-то противоестественный лоск. Впрочем, и с этим бороться не стану. Если где и приукрашу, так от избытка фантазии, а не из желания что-то переврать. А там, глядишь, переворошу через годик эти страницы и что-то новое для себя открою. Роман или нет… а тоже годится. Истина любит фантазеров, а не отвязных врунов. Так-то».

9

День катился к полудню. Александр Борисович уютно расположился в кресле, за круглым столиком гостиничного ресторана. На столе перед ним парила чашка с крепчайшим кофе. В руках он сжимал газету с местными новостями.

Внезапно он словно оцепенел. Поднес раскрытую газету ближе к глазам, несколько секунд пристально разглядывал снимок, затем усмехнулся и, качнув головой, произнес:

— Вот тебе и «случайный прохожий»…

Положив газету на стол, Александр Борисович закурил и, пока сигарета не превратилась в окурок, размышлял, хмуря брови. От иронического выражения на его лице не осталось и следа. Напротив, Турецкий выглядел сосредоточенным и угрюмым.

— Желаете еще кофе? — «вывинтился» из-за плеча расторопный официант.

Александр Борисович поднял на него взгляд и несколько секунд озадаченно разглядывал, словно не понимая, с кем имеет дело. Затем покачал головой:

— Нет, не нужно. Сколько с меня?

Расплатившись с официантом, Турецкий достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Мохова.

— Алло, Виктор Олегович… Да, я. Здравствуйте. Вы вроде в хороших отношениях со Сваровским… Ну да, я слышал про вашу дружбу. Но сейчас-то как?… Ясно. Тогда вот что: не могли бы вы устроить мне с ним встречу?… Просто хочу поговорить… Понимаю, что обращаться к вам с такой просьбой странно, но если подумать, то в этом есть определенный резон… Нет, дело не в этом. Просто мы сможем прощупать его отношение к вам. Если будет любезен и согласится, то… Ну да, и я о том же. Так как, сможете мне это устроить?… Да чем скорей, тем лучше. Получится сейчас — подъеду сейчас… Хорошо, буду ждать вашего звонка.

Александр Борисович отключил связь и убрал телефон в карман. Вид у него был задумчивый. Видя, что клиент не спешит покинуть ресторан, официант вновь материализовался перед Турецким.

— Еще кофе? — с улыбкой спросил он.

— А морожено есть? — неожиданно спросил Турецкий.

— А как же. Фисташковое, клубничное, шоколадное.

Александр Борисович кивнул:

— Годится. Давайте шоколадное. Надеюсь, у меня будет время его съесть.

ИЗ ДНЕВНИКА ТУРЕЦКОГО

«Времени, чтобы съесть мороженое, хватило с избытком. И чтобы выпить еще одну чашку кофе — тоже. Полчаса проторчал в ресторане, ожидая звонка от Мохова. Даже пожалел немного, что с ним связался. Вариантов выйти на Сваровского множество, по крайней мере для такого старого опытного волка, как я. Может, не следовало действовать в лоб? Есть ведь обходные пути — витиеватые, по-восточному хитрые и надежные. Да и статус у меня теперь уже не тот, чтобы приходить к людям и тыкать им корочкой в лицо. Могут в ответ так „тыкнуть“, что по лестнице покатишься…