Дорогая мамуля - Нора Робертс Страница 37

Ева поела, потому что иначе Рорк бы от нее не отстал. И механический акт заправки тела горючим дал ей время подумать. Она выпила вина, растянув один бокал на весь ужин. Маленькими глоточками, как лекарство, принимаемое через «не могу».

Настенный экран она оставила включенным в режиме обновления данных. К информации об уже известных ей игроках по кусочкам добавлялись новые сведения. Добавлялись и новые игроки. Сама Труди, Бобби, Зана, партнер Бобби Дензил К. Истон.

Финансы вполне солидные, хотя и не грандиозные. Истон окончил тот же колледж, что и Бобби, дипломы они получали вместе. Он был женат, имел ребенка. Получил по рукам за буйное поведение в последний год учебы в колледже. Никаких других осложнений с законом. И все же хороший кандидат. Если предположить, что у Труди был партнер или любовник, кто лучше знает все личные и профессиональные детали, если не деловой партнер сына?

Добраться из Техаса до Нью-Йорка – что может быть проще? Сказал жене, что надо отлучиться из города по делам, и кати себе.

Убийца хорошо продумал детали. Не забыл прихватить телефон Труди. Либо захватил оружие с собой, либо воспользовался чем-то подходящим на месте, а потом избавился от улики.

Однако он вспыльчив: вышиб мозги женщине парой сильных ударов. Но это не бешенство, не ярость. Умысел.

В чем умысел?

– Почему бы тебе не поговорить об этом? – предложил Рорк, салютуя ей бокалом. – Может, тебе так легче будет.

– Да я пока на дальних подступах. Мне надо еще раз взглянуть на тело, еще раз поговорить с Бобби и с его женой, проверить этого Дензила Истона, партнерa no бизнесу, надо узнать, были ли у жертвы любовники или близкие друзья. «Чистильщики» мало что обнаружили. Отпечатков море. Убитой, сына, невестки, горничной. Пара других, принадлежащих, как оказалось, предыдущим постояльцам. Они ни при чем. Вернулись домой, имеют алиби на время убийства. На платформе пожарной лестницы и на самих перекладинах никаких отпечатков нет. Там есть кровь и размазанное птичье дерьмо.

– Замечательно.

– Немного крови в стоке, и я держу пари – это кровь убитой.

– Значит, убийца не стал мыться на месте преступления и либо стер все свои отпечатки, либо заизолировался. То есть пришел в полной готовности.

– Может, и так, а может, просто воспользовался ситуацией. – Ева надолго замолчала. – Я не чувствую.

– Чего не чувствуешь?

– Того, что привыкла чувствовать. Начальство сомневается, смогу ли я сохранить объективность, потому что я лично ее знала, но это не проблема. Я не чувствую… наверное, это нужно назвать связью. Я всегда чувствую какую-то связь. Я ее знала, но я ничего не чувствовала. Абсолютно ничего. Я помогала отскребать двух мужчин от тротуара несколько дней назад. Макс Лоренс по прозвищу Тюфяк в костюме Санта-Клауса и Лео Джейкобс, муж и отец.

– Родные матери не узнали бы их, – продолжала Ева. – Я их не знала, но я чувствовала жалость и негодование. Чувства полагается отставлять в сторону. Они не помогают ни жертвам, ни расследованию. Жалость, негодование… Считается, что они никому не нужны. Но они нужны мне. Мне бы только ухватиться за эти чувства, и они поведут меня за собой. А тут их нет. Я не могу ухватиться за то, чего у меня нет.

– С какой стати ты должна что-то чувствовать?

Ева резко вскинула голову.

– Потому что…

– Потому что она мертва? Смерть – удобная штука. Она делает Труди Ломбард достойной твоей жалости, твоего сострадания? Почему? Она тебя эксплуатировала – ни в чем не повинную, несчастную маленькую девочку. А сколько их еще было, Ева? Ты об этом подумала?

Лицо ее горело. Но Ева поняла, что это его негодование обжигает ее, а не ее собственное.

– Да, да, я думала об этом. И еще я подумала: раз я ничего не чувствую, мне следует отказаться от дела. Но я не могу отказаться, потому что если сможешь уйти, если хоть раз сможешь повернуться спиной, значит, в тебе больше нет того, что сделало тебя следователем.

– Ну, тогда используй на этот раз что-нибудь другое. – Рорк потянулся через стол и взял ее за руку. – Твое любопытство, профессиональный интерес. Кто, почему, как? Ты же хочешь знать?

– Да. – Ева оглянулась на экран. – Да, я хочу знать.

– Ну, стало быть, на один раз этого хватит. Всего лишь на этот раз.

– Да, придется довольствоваться любопытством, раз ничего другого нет.

Итак, она подготовила доску, просмотрела свои записи, составила списки, проверила данные. Когда телефон в ее кабинете зазвонил, она взглянула на определитель и перевела взгляд на Рорка.

– Это Бобби. Даллас, – сказала Ева в трубку.

– Э-э-э… прошу прощения. Извини, что звоню тебе домой, да еще так поздно Это Бобби Ломбард.

– Да все в порядке. В чем проблема? «Помимо того, что твоя мать убита, – добавила она мысленно, – а сам ты смахиваешь на покойника третьесуточной свежести».

– Я хотел спросить, нельзя ли нам переехать? То есть, я хочу сказать, можно ли нам куда-нибудь в другую гостиницу? Нам тяжело тут оставаться, совсем рядом с… Это тяжело.

– Ты имеешь в виду какое-то конкретное место?

– Нет. Я звонил в пару мест. Всюду занято – Рождество. Но Зана сказала, может, мы должны оставаться здесь. Я об этом не подумал, вот и решил спросить.

– Подожди, не клади трубку. – Ева перевела телефон в режим ожидания. – Ты видел, в какой ночлежке они живут. У тебя есть что-нибудь скромное, примерно того же класса, и чтоб нашелся свободный номер на несколько дней?

– Всегда что-то есть, – ответил Рорк.

– Спасибо. – Ева опять переключила режим. – Послушай, Бобби, у меня будет для тебя место завтра. Пожалуйста, продержись там до завтра, а с утра у меня будет для тебя новое место.

– Это очень любезно с твоей стороны. Прости, что доставляю тебе столько хлопот. У меня голова не работает. Не могу думать.

– Ты до завтра там продержишься?

– Да. Я не знаю, что нам делать.

– Просто оставайтесь на месте. Мы с моей напарницей приедем утром. Где-то около восьми. Проведем повторный осмотр, а потом вы сможете переехать.