Упавшая с небес, или Жить страстями приятно - Юлия Шилова Страница 36

Шумная, бесконечно длинная улица… Море машин и прохожих, спешащих по своим делам. Где-то на этой улице должен быть мебельный магазин. Где-то здесь, рядом. По крайней мере я знаю слово «Мебель» по-английски. Интересно, Галина уже вышла или выжидает? Только бы Динулька не разревелась…

Слава богу, вот и магазин… Я зашла и села в мягкое кожаное кресло, стоящее в холле. Взяв один из журналов, лежащих на столике, и принялась его перелистывать. Перед глазами плыло, я не видела никаких картинок и уж тем более строчек, украдкой поглядывала на огромные стеклянные двери – ждала появления Галины с плетеной корзиной.

Но ее всё не было… Томительное ожидание становилось настоящей пыткой, раздирающей и без того израненную душу.

Не в силах выносить неизвестность, я закрыла лицо руками и тихонько заплакала. Там, на чердаке, я боялась думать о том, что вижу малышку последний раз в жизни, но теперь эта мысль пришла помимо моей воли. Весь запас любви, вся моя способность любить были отданы моей крошке. Я поняла, что устала быть сильной, устала притворяться. Ведь на самом деле я ужасно слабая.

Справа от кресла была зеркальная стена. Непроизвольно повернувшись, я увидела свое отражение и отшатнулась. Огромные мешки под глазами, черные круги от хронического недосыпания… Перекошенное от страха лицо, трясущиеся губы… Выглядела я довольно страшно. Но мне было наплевать и на размазанную косметику, которую не смывала в течение нескольких дней, на свое распухшее от слез лицо. Я думала только о доченьке, о том, что я отдала бы все на свете, чтобы ее увидеть. Хотя, если разобраться, отдавать-то мне особо и нечего…

В кресло рядом сел какой-то мужчина и поставил на журнальный столик два бокала коктейля со льдом.

– Угощайтэсь, – произнес он приятным голосом на ломаном русском языке.

– Это мне? – удивилась я.

– Вам. Если вы обернешься назад, то есть бар. Я сидел там долго и наблюдал за тебя. Ты плачешь, и мне хочется тебя развеселить, и сделать легче. Я угощать тебя мой коктейль.

– Спасибо. Мне ничего не нужно, – сухо ответила я.

Иностранец не вызывал во мне ничего, кроме раздражения. Может быть, в другой ситуации все бы было совсем по-другому, но только не сейчас.

– Мне ничего не нужно, – повторила я. – Я должна побыть одна.

– Меня зовут Сэм. Я американец. Я работа в области компьютерная игра. Я очень хорошо знаю русский язык. Мне всегда нравится русская девушка. Я был Москва два раза. Мне нравится русская душа. Она широкая и добрая.

– То-то вы на ней руки и греете, – произнесла я злобно и придвинула к себе коктейль, решив, что алкоголь хоть немного успокоит нервы.

– Я рад, что ты приняла мой угощение, – расплылся в улыбке американец.

– Хочешь, я тебе за него заплачу? У меня есть деньги, – сказала я все так же зло. – Я не нищая.

Вынув из стакана трубочку, я залпом выпила его содержимое до дна. Иностранец открыл от удивления рот и смотрел на меня как на чудо. Когда я лихо поставила стакан, он присвистнул и рассмеялся, сопровождая свой смех бурной жестикуляцией.

– Я знал, что русский мужик пьет здорово, но не знал, что так может пить русский девушка! – произнес он восторженно.

– Ты не видел, как пьет русский мужик! Наши мужчины не балуются слабоалкогольными коктейлями. Только водка! Нормальный парень может выпить пару литров.

– О! Литр! Организм может отравиться.

– Может. Бывают, конечно, случаи, но редко. Русский мужчина в выпивке не имеет себя равных. Пьет всё и самогон и ёрш, только наливай.

– О, ёрш? Что есть ёрш?

– Смесь различных крепких алкогольных напитков. Взрывоопасная.

Американец вновь расплылся в улыбке и протянул мне свой коктейль:

– Выпей, тебе станет легче.

Я действительно почувствовала себя легче и не стала отказываться. Взяв у него стакан, я непроизвольно посмотрела на дверь. Никого… Господи, ну почему так долго? Ведь тут совсем рядом. Всего один квартал.

Американец взял меня за руку и дружелюбно по ней похлопал:

– Выпей. Ты очень смешной. Мне приятно, что я веселить хоть один грустный русский девушка. Я рад. А платить не надо. У меня есть доллар. Это презент Америка России.

– Ну, если наш разговор происходит на высоком международном уровне и такое мощное государство, как Америка, делает России презент, то баксы тут и в самом деле не нужны. Представим, что этот коктейль халявная гуманитарная помощь, а наша страна обожает принимать помощь от кого угодно, откуда бы она ни шла, – произнесла я и осушила бокал своего соседа буквально за секунду.

Американец не отрывал от меня глаз и с восторгом следил за этой процедурой.

– А лед? – спросил он недоуменно.

– Какой еще лед?

– В бокале э-э-э был лед…

– Надо же, а я не заметила…

Слабоалкогольный коктейль подействовал, видимо, я была измотана до предела. На глазах выступили пьяные слезы. Я больше не могла молчать, мне необходимо было выговориться.

– Знаешь, мне постоянно не везет, – начала я. – Если ты не понимаешь, о чем я говорю, то не напрягайся и особо не вникай, это не твои проблемы. Тебе повезло. Ты родился в нужном месте и в нужное время. У вас живут плохо только те, кто не хочет работать. Да и то они нормально себя чувствуют на пособие по безработице. Видно, больше не надо…

Американец не к месту улыбнулся и закурил. Мне было совершенно наплевать, понимает он то, о чем я говорю, или нет.

– Знаешь, а я здесь изменилась, – продолжала я. – В самом деле очень сильно изменилась. У меня появились совсем другие ценности, о которых я не догадывалась раньше. Хотя, если разобраться, то раньше у меня вообще не было никаких ценностей. Я понимаю, что сейчас я очень страшная, но ты не обращай внимания на мою внешность. В твоей американской тепличной голове никогда бы не уложилось то, что я пережила за эти дни. Главное, что я изменилась не в худшую сторону. Понимаешь, не в худшую, а в лучшую…

Я вновь посмотрела на входную стеклянную дверь и увидела, что пошел дождь. Самый настоящий ливень с холодным порывистым ветром. Одинокое дерево у входа качалось. Казалось, еще немного и оно упадет. Тайфун был не только в моей душе, он был и на улице.

– Вам плохо?

Американец наклонился ко мне совсем близко.

– Нет. Просто дождь.

– Ты боишься дождь?

– Дождя боюсь не я, а маленькие дети.

– Но ты уже большая девочка. Дождь тебя не пугать.

– Лучше бы я была маленькая! Знаешь, чего я боюсь? Боюсь, что мне придется вернуться и я увижу, что никого нет. Ни Галины с корзиной, ни машины с братками. Никого… Она говорила, что очень меня любит и никогда не предаст. Она стала женщиной, а есть такая вещь, как женская солидарность. И все же у нее мужская психология. Медицина не всесильна. Ей изменили пол, паспорт, но так и не смогли изменить психологию. Она не лесбиянка, но ей по-прежнему нравятся женщины. Она пожалела о том, что с собой сотворила. Пожалела… Ой, как же сильно она пожалела!