На грани фола - Чингиз Абдуллаев Страница 35

– Садитесь. Будете что-нибудь пить?

– Я не пью алкоголь, – ответил Дронго, – только воду без газа, если можно.

Бочкарев достал бутылку французской воды и налил ему полный стакан. Себе он плеснул виски; перед его супругой стоял высокий бокал, очевидно, с мартини.

– Я позвал вас, чтобы посоветоваться, – начал Бочкарев. – Вы знаете, что результаты экспертизы уже получены. Юхнина отравили, в этом нет никаких сомнений. В его стакане нашли яд. Значит, это сделал кто-то из наших. Утром в этой комнате никого не было, а бутылка, которую открыл сам Юхнин, оказалась чистой…

– Из нее пил Григурко, – напомнил Дронго.

– Я знаю, – отмахнулся Лев Евгеньевич, – и это ставит меня в абсолютно идиотское положение. Я должен делать вид, что ничего не произошло, тогда как на самом деле произошло убийство. И убийца находится среди нас. Ничего более страшного и невозможного и придумать нельзя. Вся команда нервничает, все подозревают друг друга. К сожалению, Чаржов и его команда не смогли предотвратить подобные покушения, а Скульский за столько времени так ничего и не нашел. Я даже думаю, что именно в результате действий этого болтуна убийца решился на такой шаг, когда понял, что его могут разоблачить.

– Возможно, – согласился Дронго, – но это пока не доказано.

– У нас вообще ничего не доказано, – напомнил Бочкарев, – поэтому я и попросил вас зайти ко мне. Я готов удвоить или утроить ваш гонорар, но мне нужен результат как можно скорее. Вы должны меня понять. Держать в таком подвешенном состоянии команду просто невозможно.

– Что я могу сделать?

– Для начала хотя бы очертить круг подозреваемых. Я предлагаю вам несколько изменить ваши методы расследования. Если среди подозреваемых находятся в основном те, кто сидел за их столом, давайте так и скажем нашим людям. Но есть одна неприятная деталь. За первым столом находились все трое вратарей, и мы не можем обвинить всех троих или начать подозревать их, иначе просто некому будет играть. И еще там был Григурко. Вы знаете, что именно Денис Петрович отвечает за сбалансированное питание нашей команды. Если они перестанут ему верить, это будет просто конец команде. Невозможно играть на пределе сил, не соблюдая научно разработанных норм питания. Они тратят столько энергии, которую нужно восстанавливать. Поэтому доверие к Денису Петровичу и его кухне – это самое главное для поддержания физической формы футболистов. Остается Наим Айдамиров, наш тренер по физической подготовке. Вы, наверное, в курсе, что он переехал к нам из Махачкалы по предложению вице-президента клуба Богуцкого. Я с ним сам поговорю. И с Наимом тоже переговорю. Нам нужен пока возможный подозреваемый, чтобы команда могла спокойно играть, не допуская мысли, что их могут отравить прямо во время игры в раздевалке клуба.

– Все, что вы сказали, правильно, – отметил Дронго, – но при чем тут я и мои методы расследования?

– У меня есть к вам конкретное предложение, – сказал Бочкарев, оглядываясь на супругу, словно ища ее поддержки. – Я предложу Наиму остаться здесь, когда вся команда вернется в Санкт-Петербург на решающую встречу с «Фейеноордом». Пусть все считают, что Айдамирова оставили здесь по предложению турецкой стороны благодаря вашему возможному разоблачению. Я оплачу ему проживание в этом отеле на месяц вперед. Он даже может вызвать сюда свою жену и детей. Здесь просто идеальные условия для отдыха. А команде мы объясним, что именно он и является главным подозреваемым. Чтобы немного успокоить ребят хотя бы на некоторое время. Когда найдем настоящего убийцу, Айдамиров сможет вернуться обратно в Санкт-Петербург. Мы примем его с распростертыми объятиями и даже выплатим компенсацию за месяц вынужденного простоя. Зато мы успокоим команду и всех наших футболистов. Как вам нравится мое необычное предложение?

– Вообще не нравится, – спокойно ответил Дронго.

Эмилия Максимовна не удержалась и громко фыркнула, очевидно показывая степень своего возмущения поведением этого «нанятого на время работника».

– Почему не нравится? – осведомился Бочкарев.

– Он нормальный человек, более того, он спортсмен, был чемпионом, сам с Кавказа… Ни за какие деньги на свете он не позволит так позорить себя перед своей семьей, перед своими товарищами. Скорее уйдет из команды, чем согласится на такую неблаговидную роль.

– Какую роль? – нервно спросил Лев Евгеньевич. – Он просто останется в отеле, когда мы уедем. Необязательно посвящать его в детали нашего плана. Просто мы скажем всей команде, что именно вы смогли вычислить главного подозреваемого и поэтому он остался в Турции, так как ему не разрешают возвращаться обратно в Санкт-Петербург. А потом он вернется, и все узнают, что он был ни при чем. По-моему, прекрасное предложение. Я могу даже выплатить ему премию. Что здесь плохого?

– Остаются такие старомодные понятия, как честь мужчины и достоинство человека, – напомнил Дронго, – не говоря уже о моей профессиональной чести. Я ведь никогда не соглашусь на подобный бесчестный акт в отношении невиновного человека. А он тем более не согласится на подобное. У него растут трое сыновей, он не может позволить себе даже на время сыграть роль подлеца и убийцы. С таким грузом нормальные люди не живут.

– Вот видишь, – повернулся к супруге Бочкарев, – а ты говоришь, что всегда можно договориться.

– Просто ты не умеешь договариваться, Бочкарев, – сказала его жена. – Господин эксперт, давайте без ненужных моральных сентенций. Вы получите пять тысяч долларов за свое молчание. Если ваша мораль не позволяет вам лгать, то и не нужно этого делать. Можете просто промолчать и никому ничего не рассказывать. А еще лучше, оставайтесь здесь, и мы все забудем про наш разговор. Только на вашем банковском счету окажется на пять тысяч долларов больше. А господину Айдамирову мы предложим двадцать пять тысяч долларов. Сколько он получает, Бочкарев? Какая у него зарплата?

– Много, – уклонился от ответа Лев Евгеньевич, – достаточно большую сумму.

– Ты можешь сказать сколько? – повысила голос супруга. – Или считаешь, что господин эксперт этого еще не узнал?

– Сто двадцать тысяч евро без вычетов, – сообщил супруг.

– И этому дебилу, бывшему борцу, ты платишь такие деньги! – поразилась Эмилия Максимовна. – А когда мне нужны жалкие двести тысяч на новое колье, у тебя не бывает свободных денег… Сто двадцать тысяч евро! Да за такие деньги он должен ноги тебе целовать…

Дронго поморщился, но ничего не сказал.

– Позови Айдамирова и сам с ним поговори, – решительно продолжала Эмилия Максимовна. – Я думаю, что он согласится пожить в отеле еще месяц. А этому эксперту можно вообще ничего не давать. Пусть остается со своими принципами и понятиями. Всегда нужно жить с чистой совестью, – явно издеваясь, добавила она, – в конце концов каждый человек выбирает – либо мораль, либо деньги. Совмещать эти вещи просто невозможно. А мы с тобой не должны выступать в роли змея-искусителя такого порядочного человека, как господин Дринго.

– Меня обычно называют Дронго, – поправил он эту взбесившуюся хамку.