Часы командора - Татьяна Луковская Страница 35

Какое облегчение — Стасика на остановке не оказалось. Автобус подъехал вовремя, завелся без капризов, и очень быстро мимо окон замелькали массивы лесополос. Алена устало прикрыла глаза. «Итак, — медленно начала она размышлять, — можно предположить, что коллекция деда Бориса и есть призы Карлинского, количество часов и текст гравировок, по крайней мере, совпадают. Как они попали в семью Ситниковых? Здесь два пути: или предок деда Бориса, например, дедушка, участвовал в погроме усадьбы и потихоньку забрал себе трофеи, или увлеченный часовым делом отец деда Бориса знал историю с часами и просто скупил у односельчан, участвовавших в грабеже, часы командора. Знает ли об этом сам дед Борис? Он сказал — первые часы, трофейные, отец привез из Германии. Но как на трофейных часах могут быть надписи на русском? Хотя чего в жизни не бывает, лежали там у эмигрантов или немцы с оккупированных территорий вывезли. Сказать на сто процентов, что все часы принадлежали Карлинскому, мы не можем, но оставим как рабочую версию.

Стасик узнает, что к деду едет Миша с ценными часами, к коллекции деда внучок доступа не имеет, а тут у постороннего человека такое богатство. Стас делает вид, что уходит на рыбалку, возвращается и следит за гостем, ну откуда-нибудь из-за кустов. На руку ему и то, что дед Митрошка подшутил над Мишей и направил пацана в сторону Песок по глухому безлюдному берегу. Стасик нападает на Мишку сзади, вот поэтому Миша и не может сказать, кто на него напал, он просто его не видел. Почему Антону не пришла в голову эта версия? Все у Стасика складывается, он обшаривает жертву, забирает часы, но тут появляюсь я и сажусь рисовать в нескольких метрах от умирающего Миши. А ведь Стас мог тогда и меня убрать как ненужного свидетеля!» — по ногам потянуло сквозняком, Алена зябко потерла плечи. Выходит, она уже несколько недель ходит по краю, и Тишин прав в своем беспокойстве.

«Но Стас в тот раз решил не марать мной руки, а просто спугнуть. Вышел из-за кустов, сел на мостки, и я сама, не желая быть в его обществе, свалила. А вот дальше он засуетился — куда спрятать часы? Домой нельзя, опасно, при обыске и не такие тайники обнаруживали. Спрятать у реки, так на месте преступления будут кинологи с собаками работать, тоже риск. И тут этот слизняк поднимает голову на меловую гору и вспоминает про заброшенную усадьбу, где все бурьяном поросло, комарье с кулак и никто не ходит. Пока я объезжала по боковой более-менее пологой дороге, он как горный козел поскакал наверх прямо по крутому косогору. Стасик спортсмен, ему это раз плюнуть. Меня он не заметил, решил, что я дальше к Пескам поехала. Потом слизняк полез в заросли, дошел до поляны, тут и мы с удодом подоспели. И вот тут у меня логический тупик, просто непрошибаемая стена: куда он зарыл часы, почему на поляне не было следов?»

Алена тоскливо посмотрела в окно. Все ее выводы уже и так известны Тишину, но помочь Антону дожать Стаса она не могла. И это бессилие было невыносимо. И пейзаж за стеклом потянулся унылый — горельник. Какой-то безалаберный водитель, наверное, бросил через форточку окурок, трава загорелась, огонь перекинулся на деревья лесополосы, и молоденькие вязы сильно обгорели. Теперь они стояли как памятник варварству, чернея закопченными стволами и протягивая к солнцу голые ветки. «Стоп! Голые ветки, коряги. Где коряга?!» Алена поспешно вытащила телефон и в сотый раз открыла фотку с удодом. «Вот здесь, на большой коряге сидит удод, а когда мы с Антоном вышли из чащи на поляну, то никакой коряги там не было, это я хорошо помню, я же обшаривала с Тишиным место. Где коряга?!»

Алена с волнением начала ерзать на сиденье, если бы не ехала в автобусе, то начала бы нарезать круги. Когда она двигалась, ей всегда лучше думалось. «Соображай, Аленище, куда подевалась коряга, большая, тяжелая, просто неподъемная? А никуда, она там и лежит! Мы с Антоном вышли не на ту поляну. С чего мы решили, что в парке только одна проплешина? Я завела Тишина не туда, мы могли бы еще в тот день найти часы. Я мадмуазель Растяпина!»

Автобус переехал мост и завернул на Алексеевку, почти приехали. Алена посмотрела на часы — десять минут шестого. «Может они и сейчас там лежат, и на них есть отпечатки Стаса? А я сегодня вела себя с ним слишком нервно, я могла себя выдать. Он принялся за мной следить, зачем, полюбоваться моими красивыми глазами? Да просто он прочел все по моему испуганному лицу, а что это значит? Правильно, он кинется перепрятывать клад. И тогда все, часы навсегда потеряны, а все из-за одной истерички, которая в руках себя держать не может».