Дневник его любовницы, или Дети лета - Карина Тихонова Страница 33

— И ко мне, — сказал Глеб.

Я минуту поразмышлял, не слишком ли парень молод, чтобы мне «тыкать», но потом махнул рукой.

— И ко мне.

— Атас! — подвел черту Глеб. — Тошка, свари кофе, а я пойду в туалет схожу.

— Это обязательно нужно было довести до нашего сведения, правда? — сказал я.

— Не будь ханжой! — укорил меня Глеб. Вылез из-за стола и вышел из кухни.

Я поднялся со стула и принялся сгружать грязные тарелки в одну стопку.

— Давай помогу, — предложил Юрик.

Я хотел отказаться от помощи гостя, но вспомнил про уважение к старшим и сказал:

— Давай. Собери все, грузи в раковину. А я пока кофе сварю.

— Ладно, — покладисто ответил Юрик.

Он начал убирать со стола, а я достал из шкафчика турку.

— Ты работаешь с Егором? — спросил я.

— Я работаю на Георгия Александровича, — поправил Юрик. Впрочем, поправил ненавязчиво. Молодец, соблюдает субординацию.

— Насколько я понимаю, его похитили? — спросил я.

Юрик вежливо промолчал.

— Не хочешь говорить?

— Не знаю, имею ли право, — невозмутимо ответил мой гость. — Вам Георгий Александрович сам все расскажет при встрече.

— Думаешь, мы еще встретимся? — усомнился я.

— Уверен в этом, — ответил Юрик и взялся за посудную губку. Я хотел его остановить, но потом снова вспомнил про уважение к старшим и не остановил. Философия Глеба оказалась на редкость удобной в применении.

Вернулся Глеб, уселся за стол и спросил:

— Готово?

— Подождешь пять минут, — ответил я.

— Пять минут подожду, — согласился приятель. — Кстати, ребята, вы знаете, что душа располагается под мочевым пузырем?

Я фыркнул. Юрик оторвался от мытья посуды и заинтересованно обернулся к Глебу.

— Как это? — не понял он.

— А так! Не заметил: в туалет сходишь — на душе сразу как-то легче становится?

Минуту Юрик переваривал остроту приятеля, которую я слышал множество раз. Потом выронил губку и захохотал.

— Дошло, — констатировал Глеб с удовлетворением.

Я выключил закипевший кофе и сказал:

— Какие у нас планы на сегодня?

— Нужно ехать в город, — ответил Глеб, не раздумывая.

Я повернулся к Юрику. Тот вытирал мокрые глаза.

— Умора, — пробормотал гость. Уловил ожидание, висевшее в воздухе, и спросил:

— Вы что-то сказали?

— Я говорю, нужно отсюда уезжать, — повторил Глеб. — Прямо сегодня.

Юрик посерьезнел.

— Согласен, — сказал он отрывисто. — Нужно дать им возможность осмотреть дачу. Иначе ситуация накалится так, что станет непредсказуемой.

— Значит, после завтрака будем собираться, — подвел я итог.

Разлил кофе по чашкам и уселся за стол.

— Меня вот что беспокоит, — сказал Глеб, делая глоток. — Ох!.. Горячо… Меня беспокоит то, что вчерашний патрульный может помнить Юрика в лицо. Совершенно ни к чему им сталкиваться еще и сегодня.

— Ты прав, — ответил я. — Если вчера вечером они собственными глазами видели, как Юрик прыгнул в лодку и отплыл, то откуда, спрашивается, он взялся сегодня? Да еще в одной машине с нами?

— Вот именно, — поддержал Глеб.

— Я думаю, что на трассе и на пляже дежурят разные люди, — сказал Юрик.

— Хорошо бы, — пробормотал Глеб.

— По логике, должны быть разные, — согласился я. — Но какая может быть логика в государстве Российском?

— Что предлагаешь? — спросил Глеб.

— Предлагаю сделать так, — начал я. — Ты забираешь хроников и едешь вперед. Проходишь проверку на блокпосту и отзваниваешь мне. Если все в порядке, и там дежурят другие люди, я забираю Юру и еду следом.

— А если нет?

Я пожал плечами.

— Тогда не знаю. В любом случае, вам с ребятами нужно уезжать. А мы с Юрой что-нибудь придумаем.

— В кустах отсижусь, — хладнокровно предложил Юрик.

— Не дури, — ответил я. — Наверняка, по кустам они каждый час рыскают.

— Ладно, посмотрим, — резюмировал Глеб. — Ребят я отсюда увезу. Узнаем, какая обстановка на дороге, отсюда и будем плясать. Чего заранее кровь себе портить?

— Согласен, — сказал я.

— Согласен, — повторил Юрик.

Мы, не торопясь, допили кофе.

Не знаю, может, мне это только кажется, но знакомство с Егором не прошло бесследно. Какая-то часть его железобетонной выдержки передалась нам с Глебом воздушно-капельным путем и растворилась в нашей крови. Честно говоря, мне это нравилось. Мне нравилось ощущать себя уверенным в собственных силах. Можно сказать, что это ощущение было для меня внове.

Мы допили кофе, посудачили о том о сем. Потом Глеб отбыл искать хроников, а я удалился из кухни под предлогом того, что нужно проверить подвал на предмет окровавленных бинтов и тому подобных улик. Мыть посуду снова пришлось Юрику.

В подвале я собрал все, что имело отношение к Егору. Проверил матрац и подушку. Нет, крови на них нет. Сложил все тряпки, подлежащие сожжению, в пакет и вернулся на кухню.

— Вот, — сказал я и протянул пакет Юрику.

— Тут все? — спросил он.

— Все, — подтвердил я. — Пойду разожгу камин.

— Зачем?

— Как это? — удивился я. — Чтобы сжечь!

— Если они увидят, что ты недавно разжигал камин, то насторожатся.

— Почему? Я, что, не имею права разжечь собственный камин?

Юрик поднял брови и минуту молча смотрел на меня. Потом указал рукой в окно, за которым пел великолепный солнечный день и напомнил:

— В июне месяце?

Я молча хлопнул себя рукой по лбу. Действительно! Вот на таких мелочах разведчики и прокалываются!

— Что же делать?

— Разведем костер, — ответил Юрик. — Эти ваши… как их… хроники жарили рыбу на мангале…

— Точно!

— Так что, угли подозрения не вызовут, — заключил Юрик. — И еще…

— Да? — спросил я, останавливаясь. Расторопность парня начала вызывать у меня уважение.

— Сделаем это после их отъезда.

— Тоже верно, — согласился я.

— Пойду проверю: ты ничего не оставил, — сказал Юрик и испарился.

Через десять минут явился Глеб.

— Ну, — весело начал он, — спасибо тебе за гостеприимство, дорогой друг.