Под каблуком у синего ботинка - Маргарита Южина Страница 32

– Я слышал, твоя сестра теперь Таню Осипову замещает? Удобное местечко. Работенка не пыльная и денежная, верно?

– Верно, – закряхтел Коля. – Я ее давно сюда звал, так она ни в какую. Ее и сама Агафья сколько уговаривала, да все без толку. Рената у меня хирургом работает, пластические операции делает. Само собой, ей на такую зарплату переходить нет никакого резону. Она на время работать в клубе согласилась, на недельку-другую. А на постоянку не хочет. «Я, говорит, с такими деньгами ноги протяну».

– А я слышал, Агафья неплохо платит.

– Конечно, неплохо, но это по нашим с тобой меркам, а для Ренаты – копейки.

– И чего ж она две недели за копейки трудиться согласилась?

– Так она здесь себе клиентов подыскивает. Вот поработает неделю, а клиентов наберет сейчас себе на целый месяц, чем плохо? – охотно пояснил Коля.

Акакий внутренне ругнулся. Только что обвалилась такая красивая версия – Коля убивает и травит всех, кто под руки подвернется, чтобы освободить место для родной сестры.

– Слышь, а чего ты спросил-то? – уставился на него Коля, заталкивая в рот сигарету.

– Чего-чего! Я же думал, это ты девчонок истребляешь!

– Я ж тебе говорю, не я, ты уж извини… И не Ренатка, я точно знаю. И уж не Ромка, конечно, он сам боится – а ну как Агафья на тот свет раньше срока соберется, а он еще и на квартиру не накопил. Нет, мужик, ты здесь зря носом землю-то пашешь. Не мы, но если тебе интересно, могу рассказать. Танька Осипова мне десятку задолжала. Получала вроде много, а на сигареты ей всегда десятки не хватало. Я ей давал, она хорошо отдает. А тут, как с ней беда приключилась, думаю, ну, как пить дать, уплыла десятка! Но сам не дурак, пока бабенки наши охали да ахали, я к ней в комнату – мало ли, вдруг где какая копейка затерялась…

– Мародер, значит?

– Не, свое взять хотел. Да и утонула она, ей деньги уже без надобностей. Ну так вот. К ней-то в шкафчик сунулся, а там все чисто. Ничего!..

– Ну?

– Что ну? У Таньки всегда шкафчик был забит, тряпки там женские, мазилки разные, ну, краски эти для глаз и все такое. Она даже просила Агафью нашу Эдуардовну, чтобы хозяйка позволила ей еще один шкаф поставить, а Агафья не согласилась. Тебе, говорит, разреши, так ты из комнаты склад сделаешь. А тут я не вижу ничего. Ни одной тряпочки. У меня промелькнула мысль. У меня вообще мысли редко мелькают, а тут промелькнула. Агафья здоровенную такую книгу завела – в ней все, кто побывал в клубе, свои росписи оставляют, ну и пожелания всякие. А на самом первом листе фотография – весь наш коллектив улыбается. Это так хозяйка ту книгу украсить вздумала. И вот, незадолго до Таньки-то, она меня к себе вызвала, Агафья, и давай отчитывать – что ты, мол, старый хрен, пускаешь в клуб всех кому не лень, вот и книгу испоганили. Я у нее в кабинете-то промолчал, не стал волноваться, а потом ходил смотреть, что там с книгой стало, и точно – первый лист, где красовались все наши рожи, вырван. Одни росписи да пожелания остались. Я еще подумал, может, кому не понравилось, что мы скалимся, вроде как смеемся над ними, что они голышом скачут. А теперь думаю – нет.

– А теперь что думаешь? – затаил дыхание Акакий.

– Мне кажется, что Таньку нашу похитили! – выпалил Коля страшным шепотом.

– Это еще зачем?

– Ну что ты, прямо как идиот какой! Откуда ж я знаю зачем?! По мне, так и не ее похищать надо было, а Вальку. Она куда слаще, вон какая справная, а Танька – кости одни. Но сам знаешь, кому нравится сбруя, а кому и кобыла. А только девку точно украли. И фотокарточку поэтому выдернули. Ведь Танькиной фотки больше нет ни у кого, даже в милиции показать некого. И муж ее испугался, видно, похитителей, да и сбежал от греха подальше. Вот чует мое сердце – так оно и было.

– М-да-а, ну хорошо, спасибо, что помог. Ты, Коля, если что, звони мне. Вот, телефончик запиши.

– Ага… Если убийца этот до меня доберется, так я обязательно звякну, ты не сомневайся.

Поговорив по душам, мужчины разошлись уже друзьями. Коля понесся на пост, потряхивая кургузым задом, а Акакий выжал сцепление – надо было поставить «Волгу» в гараж.

Клавдия Сидоровна ехала к Жоре. Вчера Акакия так удачно не оказалось дома, и Клавдия могла вдоволь крутиться перед зеркалом, выбирая, в каком бы наряде ей сразить своего молодого возлюбленного. Хи-хи! Надо же – возлюбленного! А что себе врать! Это только он – Жора – понимает ее… или хоть делает вид, что понимает… да хоть рот не затыкает! Это только он не говорит, что она в новом наряде смотрится, как бегемот в птичнике, это только он разговаривает с ней, а не пялится в телевизор, только он предоставляет свою машину, когда ей вздумается, и еще тысячи, тысячи «только он»!

Вот поэтому сегодня она только для него нарядилась так, что у мужиков на улице глаза вылезали из очков. Да, на Клавдии Сидоровне был пестрый сарафан, и пусть на улице всего одиннадцать градусов и моросит дождь, зато какое у этого туалета декольте!! Грудь так аппетитно просится наружу, что все остальные огрехи фигуры просто ничто!

Пока женщина добралась до дома Жоры, она продрогла до самых костей. Больше всего ей сейчас хотелось вместительную кружку крепкого чая, она бы не возражала, если бы ей предложили даже чего покрепче. Однако Жора, увидев Клавдию на пороге, просто оторопел. Сначала он по-старушечьи шамкал губами, а потом его лицо стало покрываться молочной белизной. Даже веснушки поблекли.

– Ну? Ты чего испугался? – ласково улыбнулась Клавдия и выставила ножку вперед. Дома она десять минут отрабатывала это движение, но сейчас не устояла в неловкой позе и неудачно подвернула каблук.

– Клавдия Сидоровна… Вы? – бормотал насмерть перепуганный парень. – Мы сегодня опять куда-то едем?

Клавдия еще раз выставила ногу вперед. Жора, похоже, был так ошарашен ее приходом, что никак не мог догадаться пригласить даму в комнату.

– Вообще-то мне надо съездить к твоей бабушке, но если ты хочешь угостить меня чаем…

– Желание дамы закон! – кивнул Жора и захлопнул перед Клавдией дверь.

– Не поняла… – уставилась женщина на дерматиновую обивку.

Через минуту Жора снова появился в дверном проеме уже одетый, обутый и пахнущий одеколоном.

Всю дорогу он то и дело поглядывал на Клавдию, и было видно, что парень все еще напуган.

– Если вы хотите к бабушке, отказать не смею, только… Вы уж в следующий раз предупреждайте о своем прибытии, – наконец выговорил он. – А зачем вам моя бабушка?

– Это наша маленькая-маленькая женская тайна, – вовсю кокетничала Клавдия Сидоровна. Произведенный эффект ее порадовал.

Если бы еще не было так холодно. Самое время включить печку, но Жора, по молодости лет, наивно посчитал, что если женщина вырядилась чуть ли не в бикини, значит, ей нестерпимо жарко. А может, решил, что у нее повышенное давление. Короче, когда они заявились к Жориной бабушке, Марии Семеновне, у Клавдии Сидоровны цвет лица удивительно гармонировал с бирюзовой расцветкой ее сарафана.