Король бьет даму - Алексей Макеев Страница 32

– А вы уверены, что сам Амосов не в курсе этих махинаций? – в упор спросил его Гуров. – Это я в том смысле, может быть, все эти вещи делаются по его указке?

– Но зачем? – задал встречный вопрос Альметьев. – Отрывать у самого себя?

– Чтобы налогов меньше платить! Известный прием! – хмыкнул Крячко.

– Не знаю, не знаю, думаю, что это все-таки другой случай, – твердил Альметьев. – Когда я у него работал, он не шел на такие шаги. К тому же в благотворительной организации с налогами несколько другая система.

Гуров посидел в задумчивости, потом решительно произнес:

– Что ж, Сергей Геннадьевич, я крайне признателен вам за столь откровенную беседу. Не знаю пока, как мне удастся использовать полученную информацию, но она точно пригодится.

– Еще бы! – ухмыльнулся Крячко. – Разве можно разбрасываться такими данными?

Гуров подписал Альметьеву пропуск, взял номера его телефонов, после чего попрощался с Сергеем Геннадьевичем, а когда тот ушел, закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Присутствие Крячко его немного раздражало – в такие моменты он предпочитал уединение. Станислав, словно почувствовав настроение своего друга, почти бесшумно выскользнул из кабинета. Лев облегченно вздохнул и продолжил мыслительный процесс. Постепенно в голове стало проясняться, и он даже стал намечать конкретные направления дальнейших действий.

Идею с «неофициальной» аудиторской проверкой Гуров отмел сразу. Он считал, что столь прямолинейно действовать не стоит. Во всяком случае, сейчас. Потом – возможно. Но сейчас это был бы несвоевременный шаг, Лев был в этом уверен.

Однако по-другому считал его друг Крячко… Он неспроста оставил Гурова одного. Едва выйдя из кабинета, Станислав бросился к лестнице, на которой слышались удаляющиеся шаги главного бухгалтера Альметьева. Бухая тяжелыми ботинками, он резво помчался за ним. Перехватил Альметьева Крячко уже на проходной, когда тот протягивал подписанный Гуровым пропуск дежурному.

Он дал ему беспрепятственно покинуть здание главка и уже на улице ухватил его за плечо своей огромной ручищей, да так, что Альметьев даже вздрогнул.

– Слышь-ка… – вполголоса проговорил Крячко. – Не спеши. Разговор есть.

Гуров довольно долго продолжал свои раздумья, пока в кармане не затренькал сотовый, и полковник, взглянув на экран, с удивлением обнаружил имя начальника службы безопасности Амосова Алексея Решникова.

– Слушаю, Алексей Романович.

– Лев Иванович, новость для вас. Куда можно подъехать для беседы?

– Да хотя бы ко мне в кабинет. Я в главке, – чуть удивленно ответил Гуров.

– В главк не поеду, – тут же сказал Решников и многозначительно добавил: – Я не один…

– Вы сейчас где территориально?

– В центре, на Волхонке, рядом с «Кропоткинской».

– Ждите там, я скоро подъеду, на месте разберемся, – распорядился Гуров, поднимаясь из-за стола.

– Куда это ты намылился? – скосился на него Станислав, только что вернувшийся в кабинет.

– На встречу, – коротко проговорил полковник, двигаясь к двери.

– А, ну езжай…

По его тону было ясно, что он со скепсисом относится к этой встрече, хотя понятия не имеет, с кем она состоится и чему будет посвящена. Крячко вообще, после того как Юрганов объявил, что отстраняет их с Гуровым от дела Амосова, впал в какое-то вялое, заторможенное состояние.

«Так не годится, – думал про себя Гуров, спускаясь на улицу к своему автомобилю. – Нужно загрузить его чем-то, а то совсем закиснет».

Вот только загружать Крячко сейчас было нечем, поскольку дальнейшие направления в расследовании виделись слабо. Нужно было искать Никиту Маринова, и Крячко параллельно с Гуровым уже объездил места, где парень мог скрываться, но результата не было.

«Ладно, подумаю позже», – решил Гуров, садясь за руль и направляясь на Волхонку.

Крячко же, когда Гуров покинул кабинет, буквально на глазах преобразился. От его вялости не осталось и следа, а в глазах появились возбуждение и азарт. Он быстро достал из кармана свой потрепанный сотовый телефон и принялся названивать по разным номерам, пока наконец не заполучил координаты нужного ему человека. Переговорив с ним пару минут, удовлетворенно нажал кнопку разъединения связи, встал, подошел к окну, распахнул его и полной грудью вдохнул чуть прохладный, остро-свежий воздух надвигающейся осени.

– Ну что, полковник Гуров, – пробормотал Станислав. – Посмотрим, кто раньше доберется до цели: вы со своей благородной игрой в честность или я со своими босяцкими методами…

Решников приехал на «Тойоте» Амосова – видимо, у него была доверенность на эту машину. Он заметил Гурова, притормозившего на перекрестке, и призывно посигналил ему. Лев вышел из своей машины и направился к черному джипу.

Решников уже отворил заднюю дверь, и Гуров опустился на сиденье. На переднем, рядом с водительским, он увидел совсем молодого парнишку с осунувшимся лицом и большими перепуганными серыми глазами, под которыми залегли темно-синие круги. Он с хмурым видом ерзал на сиденье, а правая рука его была пристегнула наручниками к двери. При виде Гурова парнишка вообще вжался в сиденье и выжидающе посмотрел на полковника. Видимо, он считал, что этот неизвестный ему, довольно импозантно и в то же время строго державшийся мужчина приехал по его душу.

– Знакомьтесь, Лев Иванович, – нарушил молчание Решников. – Никита Маринов собственной персоной.

Гуров с любопытством смотрел на человека, за которым безуспешно гонялся уже несколько дней. Потом спросил:

– Где вы его нашли?

– Секрет фирмы, – уклончиво ответил Решников, но, не удержавшись, добавил: – Плохо ищете. В деревне, где гостит его мать, у нее полно родственников. Нужно было не полениться, а обойти их всех, а потом еще и проследить. С чердака одного из этих домов я его и выудил, когда он по малой нужде решил спуститься…

«Станиславу шею намылю!» – мысленно решил Гуров, злясь на Крячко, который что-то очень быстро вернулся из Щербинки и беспечно заявил, что побеседовал с матерью, она ничего не знает и Никиты там нет. Вслух же он сказал:

– Что ж, Никита, а я – полковник Гуров, Главное управление МВД. Документы показать или на слово поверишь?

Парнишка молчал. Сейчас, имея довольно жалкий вид, он выглядел лет на восемнадцать, и у Гурова мелькнуло к нему нечто похожее на жалость.

– А я, Никита, тебя ищу. Который уже день, – проговорил он, удобнее устраиваясь на сиденье. – Ну что, здесь побеседуем или предпочитаете в моем кабинете?

– Лев Иванович, – вмешался Решников, – я бы предпочел поговорить здесь. Дело в том, что мне хотелось бы присутствовать при вашей беседе, а ехать к вам в главк, как уже говорил, я не намерен.

– Здесь, наверное, не очень удобно, – возразил Гуров. – И почему вы столь настойчиво отказываетесь?