Арсен Люпен — благородный грабитель - Морис Леблан Страница 32

— Неправда.

— Докажите это.

— Правосудие могло бы доказать.

— Почему же вы не обратились к правосудию?

— Почему? О! Почему…

Он замолчал, потемнев лицом. А тот заговорил снова:

— Видите ли, месье Андерматт, будь вы хоть на грош уверены в том, что говорите, вам бы, наверное, не помешала ничтожная угроза с нашей стороны…

— Какая угроза? Письма? Уж не воображаете ли вы, что я хоть на секунду мог поверить…

— Если вы не поверили в эти письма, зачем предлагали мне сотни и тысячи за то, чтобы я их отдал вам? И почему с тех пор на нас с братом, как на зверей, натравливали ищеек?

— Хотел вернуть чертежи, которые были мне нужны.

— Да ну! Нет, вы это делали из-за писем. Попади они к вам, вы бы выдали нас. В ту же секунду, стоило лишь уступить!

И он расхохотался, но вдруг резко оборвал смех.

— Ну, хватит. Сколько бы мы ни повторяли одно и то же, к согласию не придем. Следовательно, остановимся на этом.

— Нет, не остановимся, — сказал банкир, — и поскольку заговорили о письмах, вы не выйдете отсюда, пока не отдадите их мне.

— Выйду.

— Нет, нет.

— Послушайте, месье Андерматт, советую вам…

— Вы не выйдете.

— А вот это посмотрим, — произнес Варен с такой яростью, что мадам Андерматт поневоле тихонько вскрикнула.

Варен, видно, услышал ее и попытался силой проложить себе дорогу. Господин Андерматт резко оттолкнул его. Тогда я заметил, как Варен опустил руку в карман пиджака.

— В последний раз!

— Сначала письма.

Варен вскинул револьвер и, целясь в месье Андерматта, сказал:

— Да или нет?

Банкир резко нагнулся.

Раздался выстрел. Револьвер упал.

Я был поражен. Пуля просвистела мимо меня! И это Даспри, выстрелив из пистолета, выбил оружие из руки Альфреда Варена!

Неожиданно встав между противниками, лицом к Варену, Даспри посмеивался:

— Вам повезло, мой друг, невероятно повезло. Я целился в руку, а попал в револьвер.

Растерявшиеся банкир и Варен остолбенело смотрели на Даспри.

— Прошу прощения, месье, за то, что вмешиваюсь в дела, меня не касающиеся. Но по правде говоря, вы слишком неловко играете свою партию. Позвольте мне сдать карты.

И повернувшись к другому, сказал:

— Играем мы вдвоем, приятель. И прошу — в открытую. Козырь — черви, я ставлю на семерку.

Никогда еще мне не приходилось видеть такого потрясения. Побледнев, вытаращив глаза, с перекошенным от страха лицом Варен, казалось, был загипнотизирован представшей перед ним фигурой.

— Кто вы? — пробормотал он.

— Я уже сказал: господин, занимающийся делами, которые его не касаются… но он занимается ими вплотную.

— Что вам надо?

— То, что ты принес.

— Я ничего не приносил.

— Нет, без этого ты бы не пришел. Сегодня утром ты получил письмо с приглашением прийти сюда к девяти часам, и тебе было велено захватить с собой все имеющиеся у тебя бумаги. Итак, ты здесь. Где же бумаги?

В голосе Даспри, его поведении появилась властность, повергшая меня в недоумение, этот обычно беспечный и мягкий человек держался теперь совсем иначе.

Абсолютно укрощенный Варен показал на один из своих карманов.

— Бумаги здесь.

— Все?

— Да.

— Все бумаги, что ты нашел в портфеле Луи Аакомба и продал майору фон Лебену.

— Да.

— Копии или оригиналы?

— Оригиналы.

— Сколько хочешь за них?

— Сто тысяч.

Даспри расхохотался:

— С ума сошел. Майор дал тебе за них всего двадцать. И выбросил их на ветер, потому что испытания не удались.

— Чертежами не сумели воспользоваться.

— Это не все чертежи.

— Тогда зачем вы требуете их у меня?

— Мне они нужны. Предлагаю тебе пять тысяч франков. Ни на су больше.

— Десять тысяч. Ни на су меньше.

— Договорились.

Даспри подошел к господину Андерматту.

— Соблаговолите выписать чек, месье.

— Но… у меня нет…

— Вашей чековой книжки? Вот она.

Ошарашенный господин Андерматт ощупал книжку, которую протянул ему Даспри.

— Действительно, моя… Как это получилось?

— Не тратьте время на пустые разговоры, прошу вас, дорогой мой месье Андерматт, поставьте подпись и все.

Банкир достал авторучку и подписал. Варен протянул руку.

— Руки прочь, — заявил Даспри, — не все еще кончено.

И обратился к банкиру:

— Речь шла также о письмах, которые вы требуете?

— Да, о связке писем.

— Где они, Варен?

— У меня их нет.

— Где они, Варен?

— Не знаю. Ими занимался мой брат.

— Они спрятаны здесь, в этой комнате.

— В таком случае вы сами знаете, где они находятся.

— Откуда мне знать?

— Черт возьми, разве не вы добрались до тайника? Вы, кажется, осведомлены не хуже, чем… Сальватор.

— В тайнике писем нет.

— Они там.

— Открой его.

Варен посмотрел на Даспри с вызовом. И в самом деле, Даспри и Сальватор — не одно ли это лицо, как легко было предположить, исходя из всего, что происходило? Если да, он ничем не рисковал, показывая уже известный тайник. Если же нет… то было бесполезно…

— Открой его, — повторил Даспри.

— У меня нет семерки червей.

— Вот она, — сказал Даспри, протягивая железную пластину.

Варен в ужасе отшатнулся.

— Нет… нет… я не хочу…

— А! Была не была.

Даспри направился к изображению старого седобородого монарха, встал на стул и приложил семерку червей к основанию меча у рукоятки, так, что края пластины совместились с его краями. Затем шилом, которое поочередно вставил в каждую из семи дырочек, проделанных в углах червонных знаков, Даспри нажал на семь маленьких камешков мозаики. На седьмом из них что-то щелкнуло, и фигура короля стала поворачиваться, открывая большое отверстие в виде сейфа с железной обшивкой и двумя блестящими стальными полками.