Женщина со шрамом - Филлис Дороти Джеймс Страница 31

Их провели в большую комнату с эркером, в фасадной части дома. Она явно служила библиотекой, и в самом деле, если учесть, что каждая стена здесь представляла поистине мозаику из книжных корешков, а стол и все остальные поверхности были завалены журналами и книгами в бумажных обложках, в комнате просто не оставалось места заниматься чем-либо иным, кроме чтения. Профессор освободил стул с прямой спинкой, стоящий напротив письменного стола, от книг и бумаг, сняв их на пол, что придало этому стулу вид обнаженной и, как показалось Дэлглишу, довольно зловещей исключительности.

Профессор Лавенэм выдвинул из-за стола свой стул, сел и жестом указал Дэлглишу на тот, что освободил от бумаг. Темные глаза под бровями — седыми, но по форме так обескураживающе похожими на брови Эммы — пристально смотрели на Адама над полумесяцами очков. Эмма тем временем прошла к окну. Дэлглиш подозревал, что она готовится наслаждаться спектаклем. В конце концов, отец ведь не мог запретить ей выйти замуж. Ей, разумеется, хотелось бы получить одобрение, однако намерения поддаваться влиянию отца, независимо от того, выскажет он одобрение или порицание, у нее не было. Но они правильно сделали, что приехали к нему. С некоторым сожалением Дэлглиш теперь сознавал, что ему надо было бы явиться сюда раньше. Начало беседы было не очень благоприятным.

— Коммандер Дэлглиш, надеюсь, я правильно называю ваш чин?

— Да, благодарю вас.

— Мне показалось, Эмма именно так мне и говорила. Я догадался, почему такой занятой человек, как вы, наносит мне визит в столь неудобное для вас время. Я почитаю себя обязанным сообщить вам, что вы не внесены в мой список подходящих молодых людей. Тем не менее я готов внести туда ваше имя, если ваши ответы окажутся такими, какие требуются любящему отцу.

Так. Значит, этим диалогом в виде допроса с пристрастием они будут обязаны Оскару Уайльду. Дэлглиш почувствовал благодарность к профессору — ведь тот вполне мог извлечь из своей явно здравой и живой памяти какой-нибудь совершенно недоступный пониманию отрывок из драмы или романа, да еще — предположительно — на латыни. А с Уайльдом, решил Адам, ему будет легко не ударить лицом в грязь. Он промолчал.

Профессор Лавенэм продолжал:

— Я полагаю, принято интересоваться, имеете ли вы доходы, достаточные для того, чтобы обеспечить моей дочери возможность жить так, как она привыкла. Эмма сама содержит себя с тех пор, как защитила диссертацию и получила звание доктора философии, не говоря уже о довольно редких, но весьма щедрых дотациях с моей стороны, продиктованных скорее всего желанием компенсировать прошлые отцовские прегрешения. Могу ли я считать, что у вас хватит денег, чтобы вы оба могли жить вполне обеспеченно?

— Я получаю жалованье как коммандер Столичной полиции, а моя тетушка оставила мне в наследство свое довольно значительное состояние.

— В земельных угодьях или в ценных бумагах?

— В ценных бумагах.

— Это меня удовлетворяет. Учитывая те налоги, что мы платим при жизни, и те, что взимают после нашей смерти, земельные угодья больше не приносят нам ни дохода, ни радости. Они дают человеку положение и не дают ему возможности это положение сохранить. Вот и все, что можно сказать о земельных угодьях. У вас есть дом?

— У меня есть квартира в Куинхите, с видом на Темзу и с арендой на сто лет с лишним. Дома у меня нет нигде, даже на нефешенебельной стороне площади Белгрейв-сквер. [11]

— Тогда я буду настаивать, чтобы вы приобрели дом. Невозможно ожидать, что девушка с такой простой, неиспорченной натурой, как Эмма, способна будет жить в квартире в Куинхите, с видом на Темзу, хотя бы и с арендой на сто с лишним лет.

— Я обожаю эту квартиру, папа, — вмешалась Эмма.

Ее ремарка была проигнорирована.

Профессор, по-видимому, решил, что продолжение розыгрыша требует от него усилий, не соответствующих удовольствию, которое дает ему такое поддразнивание. Он сказал:

— Ну что ж, все это выглядит удовлетворительно. А теперь, кажется, полагается предложить вам обоим выпить. Сам я не люблю шампанское, а белое вино мне противопоказано, но на столе в кухне стоит бутылка бургундского. Десять сорок утра вряд ли подходящее время для выпивки, так что я предлагаю вам забрать бутылку с собой. Я не думаю, что вы надолго у меня задержитесь. Впрочем, — с надеждой в голосе продолжил он, — вы могли бы выпить кофе. Миссис Сойер сказала, что все подготовила.

— Но нам хотелось бы вина, папа, — решительно возразила Эмма.

— Тогда, может быть, вы сами этим займетесь?

Адам и Эмма вместе отправились на кухню. Они сочли невежливым закрыть за собой дверь, поэтому обоим пришлось сделать над собой усилие, чтобы не прыснуть со смеху. На столе стояла бутылка «Кло де Без».

— Впечатляющая бутылка! — произнес Дэлглиш.

— Потому что ты ему понравился. Интересно бы узнать, не приготовил ли он бутылку какого-нибудь дешевого пойла у себя в ящике стола — на всякий случай. С него станется!..

Они вернулись в библиотеку. Дэлглиш нес бутылку.

— Спасибо, сэр, — сказал он. — Мы оставим это вино до особого случая. Будем надеяться, он наступит, когда вы сможете к нам присоединиться.

— Может быть, может быть. Я редко обедаю не дома, только порой в колледже. Возможно, когда погода улучшится. Сойеры не любят, когда я рискую выходить из дому в холодные вечера.

— Мы надеемся, ты будешь на нашей свадьбе, папа? — спросила Эмма. — Мы собираемся венчаться весной, вероятно, в мае, в капелле колледжа. Я тебе сообщу, как только мы узнаем дату.

— Разумеется, я там буду, я достаточно хорошо себя чувствую. Считаю это своим долгом. Я выяснил, справившись в Книге общей молитвы [12]— хотя она не из тех книг, что я обычно читаю, — что, как предполагается, я должен сыграть некую безмолвную и нечетко очерченную роль в этой процедуре. Именно так и произошло с моим собственным тестем на нашей свадьбе, тоже в капелле колледжа. Он с такой быстротой вел твою маму по проходу между рядами, будто опасался, что я передумаю, если придется слишком долго ждать. Если потребуется мое участие, надеюсь проделать это гораздо лучше, но вы, вероятно, отвергнете саму эту идею — официально передавать дочь во владение кому-то другому. Полагаю, вам не терпится отправиться в путь, коммандер. Миссис Сойер предупредила, что может заехать сегодня утром с некоторыми нужными мне вещами. Ей будет очень жаль, если она вас не застанет.

У двери Эмма подошла к отцу и поцеловала его в обе щеки. А он вдруг обнял ее: Дэлглиш заметил, что у него побелели костяшки пальцев. Объятие было таким крепким, что показалось — старик пытается удержаться на ногах. И как раз в те секунды, когда они стояли обнявшись, у Дэлглиша зазвонил мобильный телефон. Ни при одном из предыдущих вызовов этот низкий и отчетливый звон не казался ему столь неуместным.