Остров тринадцати приговоренных - Юлия Ефимова Страница 31

Такой Ирину встретила вся Москва: Киевский вокзал выглядел словно обнищавший дворянин, который от нужды ставит заплатки на некогда дорогой камзол. Все было не то, все было не так. Это уже была не ее Россия, по которой Ирина так скучала. Но она все же была рада вернуться сюда, пусть на время, пусть не под своим именем, ведь она уже и не мечтала вновь вдохнуть воздух родины.

Тогда встреча с Сергеевым разделила жизнь Ирины Яковлевой-Тернер на до и после. Появилась надежда отомстить убийцам любимого человека. Убить Сергеева было проще простого, Ирине на разработку плана хватило одного дня, но это была бы неполная месть. Было необходимо узнать имена остальных трех солдат, которые были тогда вместе с ним и без сожалений нажали на курок. А как можно незаметно узнать у мужчины тайну? Конечно, как любят говорить французы, «промоут канапе», что дословно переводится, как «поощрение через диван». Это было самым простым и быстрым способом, а Ирина уже не могла долго ждать, плюс боялась, что Сергеев закончит все свои дела и уедет обратно в Россию.

У Ирины был только один страх – боязнь, что она не сможет скрыть своей ненависти к мужчине. Но, как ни странно, она подошла к этому как к работе, неприятной и тяжелой, но работе, которую надо было просто выполнить хорошо. Девушка словно сдала себя в аренду и наблюдала за процессом с совершенно холодной головой. После любовных утех Сергеев был особо разговорчив, Ирина, сказав, что восхищается сильными мужчинами, которые способны убить, словно открыла ящик Пандоры. Из мужчины просто полились рассказы о своих подвигах на войне.

«Ну на войне каждый мог, – Ирина показала, что не впечатлена его геройством. – Вот если в обычной жизни…»

И тогда Сергеев вспомнил про этот случай. В повзрослевшей Ирине он, конечно, не узнал рыдающую девушку, которая просила отпустить своего жениха. Единственный раз, когда она дала волю чувствам, когда у нее немного задрожали руки и участилось дыхание, – когда мужчина начал перечислять фамилии своих товарищей, приговоренных Ириной палачей своего жениха.

Оставив Сергеева пока в живых, вдруг он что-то напутал, Ирина поехала в Россию. Мужу девушка сказала, что из-за поспешного бегства отдала на сохранение надежным людям в Москве свои фамильные драгоценности и сейчас очень хочет их вернуть, ведь они ей дороги как память о родителях. Граф был по национальности наполовину немец, а они очень трепетно относятся к тому, что касается денег, и с легкостью отпустил супругу в столь опасное для нее путешествие. Через свои связи граф Тернер сделал ей фальшивый паспорт, и вот уже не Ирина Яковлева-Тернер, а Зинаида Блюмендор, немецкая журналистка, ехала в Москву, чтобы писать о советской России. Ирина благодарила отца и гувернантку-немку за то, что знала немецкий как родной и могла легко играть эту роль, не боясь разоблачений.

Первым приговоренным в ее списке был Степан Николаевич Аркелов, по насмешке судьбы однофамилец ее убитого жениха. Плодотворно проработав в ВЧК ГПУ, он получил инсульт и сейчас проходил реабилитацию в санатории. Никого не удивил визит дальней родственницы и желание навестить больного, а сам Аркелов, потеряв возможность говорить, не мог сообщить, что не знает эту красивую женщину. Он лишь выпучивал глаза и немного сопротивлялся, когда она кормила его вкусной пастилой со странным привкусом. Более того, никого не удивила смерть мужчины после ухода посетительницы. Конечно, инсульт – дело такое. Врачи решили, что сердце не выдержало и остановилось, и только Ирина знала, что причина смерти – яд, который она сделала сама, изучая труды великих химиков. Уходя, напоследок она шепнула умирающему Аркелову «вендетта обязательна», и ей показалось, что проблеск понимания мелькнул в его глазах. Это был тот самый бородатый солдат, что пнул ее в грудь. Поэтому он был казнен первым.

Сейчас же здесь, за столиком в ресторане Метрополь, она ждала остальных двух. Оказалось, что они до сих пор дружили, и поэтому Ирина не стала растягивать удовольствие и объединила две казни в одну. Для этих двух друзей, которые повелись на интервью иностранной журналистки, а может быть, просто на халявный ужин в дорогом, по советским меркам, ресторане, был приготовлен другой яд – медленный, который не убивает тут же на месте, при этом имитирует желудочные колики, как от протухшей еды.

– Разве мы опоздали? – услышала Ирина мужской голос и вернулась вновь в настоящее. – Простите, мы не хотели заставлять вас ждать.

– Ничего, – ломая русскую речь, сказала Ирина и улыбнулась им своей самой счастливой из улыбок. – Просто я несколько раньше пришла.

Тушкевич занимал довольно высокую должность в наркомате, а Мальцев был ответственным сотрудником Всесоюзного центрального совета профсоюзов. Они были уверены, что хорошенькая журналистка интересуется исключительно их работой и занимаемыми ими постами, не допуская даже мысли, что дело может быть в чем-то другом.

Вечер был в самом разгаре, и Ирина попросила мужчин заказать «Калинку-малинку», чтобы лучше понять русский колорит. Вот тут очень помогло кольцо, подаренное отцом. Одним незаметным движением девушка открыла крышку и высыпала в рюмки яд, распределив дозу пополам.

Когда «Калинка-малинка» заиграла и рюмки были подняты, Ирина сказала непонятный мужчинам тост: «Вендетта обязательна». Не очень грамотные, они постеснялись уточнить и просто выпили свой яд, приведя в действие приговор.

Видимо, не только чистота, но и кухня в «Метрополе» нынче подводила, потому как никого не удивила троица в ресторане, которая резко схватилась за животы. Скорая приехала быстро, но забрала только мужчин, женщина отказалась от госпитализации и, держась за живот, вышла из зала. Через полчаса в вагон поезда «Москва – Берлин» садилась совершено здоровая иностранка со странной улыбкой на лице. Впереди ее ждал еще один незаконченный приговор.