Замок в облаках - Керстин Гир Страница 31

У меня уже не осталось сил, когда я наконец вышла из спа-центра. Казалось, что на моём раскалённом лбу можно жарить яичницу, а медицинские колготки намертво прилипли к ногам. Кроме того, я беспокоилась за госпожу Людвиг, всей душой надеясь, что ей, бедняге, удастся поспать сегодня ночью.

Посреди коридора восседала Запретная кошка. Завидев меня, она встала, словно только меня и ждала, потёрлась о мои ноги и, громко мяукнув, направилась к узкой полуподвальной дверце служебного выхода из спа-центра.

В двери торчал ключ, поэтому я вняла просьбам Запретной кошки и выпустила её наружу. В перерыве между сеансами массажа господин Хеффельфингер бегал сюда курить, поэтому снег перед дверью был хотя и не убран, но порядочно вытоптан. Через приоткрытую дверь в коридор ворвался холод, приятно остудивший моё разгорячённое лицо. Я вытащила ключ – дверь имела обыкновение внезапно захлопываться, так что без ключа пришлось бы тащиться к главному входу в отель, – вышла наружу и с наслаждением вдохнула полной грудью. Ледяной ночной воздух проник глубоко в лёгкие, и я сразу почувствовала себя лучше.

Снегопад продолжался до самого вечера, однако сейчас небо немного прояснилось. Сквозь клочья облаков показались звёзды, а из-за верхушки Полумесячной ели виднелась почти полная луна, озаряя «Шато Жанвье» и его окрестности холодным светом. Запретная кошка села на снег, задрала голову и уставилась на что-то, находившееся над нами. Пока мои руки и лоб медленно остывали до нормальной человеческой температуры, я тоже подняла голову, чтобы проследить за её взглядом.

Мы находились в самой нижней наружной точке отеля. Здесь окна были только на кухне, располагавшейся под рестораном, и в спа-центре, со всех остальных сторон подвальный этаж скрывала толща земли и скалы. Прямо над спа-центром находились огромные полукруглые окна бального зала (их ещё называют французскими), в которых отражался лунный свет. Над ними поблёскивали окна номеров южного крыла. Только в одном из них сейчас горел свет, должно быть в окне номера 117, где проживал телохранитель семейства Смирновых-Егоровых. Последние же два окна справа относились уже к ванным комнатам панорамного люкса.

Именно там, между окном номера 117 и окном ванной панорамного люкса, на карнизе что-то двигалось, и именно туда смотрела Запретная кошка. У меня замерло сердце, когда я разглядела, что там, на узком выступе стены, на высоте виднелся человеческий силуэт. Тёмная фигура быстро и ловко миновала освещённое окно. Когда свет из окна упал на профиль эквилибриста, я узнала его. Вне всякого сомнения, это был Тристан Браун.

В моей голове один за другим возникали многочисленные предположения, однако ни одно из них не объясняло происходящего. Кому могло прийти в голову балансировать ночью на узком карнизе на головокружительной высоте?

Канатоходцу-любителю. Супергерою. Нерешительному самоубийце. Санта-Клаусу (правда, его мы ждали только завтра). И конечно, гостиничному вору.

В этот момент свет в номере 117 погас, и Тристан, почти добравшийся к этому времени до окна, застыл, прижавшись к стене. Луна медленно зашла за облако, но на светлом фасаде отеля фигура Тристана по-прежнему легко угадывалась. В ту же секунду окно распахнулось. Было слишком темно, чтобы разглядеть, кто стоял возле него, телохранитель Егоровых или кто-то другой. Но вот в темноте заалел огонёк сигареты. Интересно, заметили бы меня человек у окна и Тристан, если бы посмотрели вниз, или с высоты меня можно было принять лишь за тёмное пятно на снегу? Так или иначе, у меня не было причин испытывать угрызения совести: я не курила в номере для некурящих и уж тем более не балансировала на карнизе с неизвестными целями. Тем не менее я затаилась. Запретная кошка тоже застыла как вкопанная.

Прошло около минуты (сколько времени прошло на самом деле, определить было сложно – так мучительно и медленно оно тянулось), потом сигарета описала в воздухе дугу, упала в снег и погасла, а окно опять закрылось. Тристан снова двинулся по карнизу.

Возможно, разумнее всего было молча наблюдать за ним дальше и проследить, куда он полезет, а потом сообщить обо всей этой эквилибристике дирекции отеля.

С другой стороны, у меня появилась возможность прямо сейчас выяснить, что здесь происходит. В конце концов, от всех этих загадок я бы всю ночь не сомкнула глаз. Поэтому, когда Тристан оказался прямо надо мной возле окна номера 119, я открыла рот и громко мяукнула – вполне по-человечески, не пытаясь достичь правдоподобия:

– Мяу!

Тристан снова замер, прижавшись к стене. Вероятно, он сейчас так же напряжённо всматривался в темноту, пытаясь разглядеть, что происходит внизу. Однако было слишком темно, и я могла это только предполагать.

Я махнула ему рукой. Послышался тихий смешок. Затем Тристан, сделав гигантский прыжок, добрался до водосточной трубы и заскользил вниз по фасаду с такой скоростью, будто действительно был Человеком-пауком. Я наблюдала за ним с растущим недоумением. Последние несколько метров его путь осветила луна, снова выбравшаяся из-за туч, и я смогла различить, как ловко он цепляется за каменные завитки по углам окон. На его руках были митенки. Оказавшись на расстоянии двух метров от земли, Тристан разжал руки и прыгнул, мягко приземлившись на землю, словно кошка, при этом без труда удержавшись на ногах.

Кстати о кошках: при виде Тристана мелкая представительница тигриного семейства ударилась в бега. Она потрусила прочь от отеля, оставив на снегу цепочку следов. На секунду меня посетила мысль: не последовать ли мне её примеру?

– Привет! – сказал Тристан. В лунном свете блеснули его белоснежные зубы.

– Ага, привет, – ответила я. – Не хотела тебе мешать – просто решила поздороваться. Не каждый день встретишь Человека-паука собственной персоной.