Две – к радости - Эми Мак-Каллох Страница 30

Она качает головой.

– О, у меня его больше нет. Случайно оставила его в квартире мамы, в моем любимом фотоальбоме. Я все хочу поехать и забрать его, но постоянно что-то мешает… и мама слишком занята, чтобы переслать ее мне.

– Жаль. Эти воспоминания должны быть у тебя.

– Все нормально. Я заберу ее, когда буду в Лондоне, и покажу тебе. – Айви дергает старую ржавую коричневую ручку двери конюшни, но та не поддается. Когда мы наклоняемся поближе, оказывается, что на самом деле дверь держат какие-то совершенно новые металлические скобы.

– Черт! – говорит Айви. Мы обходим конюшню, пытаясь найти вход.

– Эй! Вы что делаете? – Это снова Эд, с кучей дров под мышкой.

Мы обе подскакиваем и цепляемся друг за друга. Но когда Айви начинает говорить, голос ее звучит твердо и возмущенно:

– Мы можем спросить тебя о том же.

– Делаю свою работу. Рублю старые деревья на дрова для миссис Эббот.

Айви вскидывает бровь.

– Ты должен был срубить дерево у фонтана.

– Зачем? Что случилось?

– Ты не слышал скорую? Ветка обломилась, когда мальчик полез наверх. Оно не было помечено лентой, как остальные. Знаешь, семиклассники любят играть там… это едва ли не традиция Иллюмен Холла.

– Дерьмо. Ты шутишь. – Эд бледнеет. – Мне лучше пойти посмотреть, что происходит.

– Нет, погоди… расскажи нам об «Обществе сороки». Мы знаем, твой дедушка состоял в нем. Мы видели его имя в журнале.

– Забудьте об этом! Разве вы не видите? Вот почему я бегаю вокруг, заколачиваю все эти входы. Я пытаюсь прикрыть это дерьмо! Плохие вещи случаются с теми, кто пытается раскопать это. Вспомните Кловер! Это Общество уничтожит мою семью… вы что, не понимаете?

Он выглядит разъяренным, пальцы его разжимаются и снова сжимаются в кулаки.

Айви хмурится.

– Что, Эд? В смысле – уничтожит семью? Мистер Тэвисток мне как дедушка… ты знаешь это. Если что-то происходит, скажи нам, чтобы мы могли помочь. Верно, Одри?

– Да. Чем угодно.

Его взгляд мечется от меня к Айви.

– Не тут. Вернемся в коттедж. Но теперь это все может быть напрасно. Если миссис Эббот сделает все по-своему.

– А как же насчет дерева? – спрашиваю я.

– Займусь им позже.

Мы тащимся через лес прочь от конюшен. Пока идем, я наблюдаю за Эдом. Несмотря на его грубый образ, в нем есть что-то загадочное. Визит в парикмахерскую и джинсы, сшитые по фигуре, – и он будет выглядеть почти сексуально.

Как только мы возвращаемся в милый коттедж Тэвистоков, Айви не теряет времени даром.

– Рассказывай, что ты знаешь об «Обществе сороки».

– Нет. Сначала вы скажите мне, почему не можете оставить эту историю, как было сказано.

– Мы тут мою жизнь обсуждаем! Эта школа – все для меня!

– Твою жизнь? Ты настолько эгоистична, что не видишь, как некоторые из нас вот-вот потеряют свои дома, если вы не прекратите лезть в это «Общество сороки»!

– Ты думаешь, я виновата в этом?

– Почему, по-твоему, миссис Эббот так наседает на тебя?

Тед и Айви уставились друг на друга: Эд – из-под густых пушистых бровей, Айви – своим яростным карим взглядом. Между ними летают такие искры, что, кажется, весь коттедж сейчас вспыхнет.

– Ладно, – говорю я. – Давайте успокоимся. Думаю, мы все сейчас хотим одного. Эд… ты прав. Мы не можем позволить этому случиться. Как и Кловер, мы расследовали убийство Лолы. Как и ее, это привело нас к «Обществу сороки». Мы с Айви обязаны разузнать все в память о Кловер. Мы знаем, у Лолы был рисунок сороки на спине. Почему? Мы нашли штаб-квартиру тайного общества благодаря подсказкам, которые оставил нам кто-то. Зачем? Мы заходим в один тупик за другим – иногда буквально. Так что ты сэкономил бы нам чертовски много времени, если бы прямо сейчас просто рассказал нам то, что знаешь.

Эд вздыхает.

– Ладно. Ладно. Вам лучше сесть.

Опускаюсь в старое кожаное кресло. Но Айви и Тед остаются стоять. Мне как-то неловко снова вставать, поэтому я остаюсь на месте.

Эд подходит к потемневшему камину и прислоняется к нему.

– Это… «Общество сороки». Это было настоящее дело, ясно? Оно было настолько же частью школы, насколько звездные названия домов или топиарии ^[6] на ее территории. Вы, наверное, уже прочли, что оно было создано леди Пенелопой Деберт, которая убедила своего брата, директора Олдена, позволить первой ученице начать посещать школу в конце девятнадцатого века. Она попросила персонал, людей, которые действительно управляют школой, присматривать за девочкой.

– Лили Эллори, – шепчет Айви.

Эд вскидывает бровь и кивает.

– Защищать самого уязвимого ученика. И они это сделали… И продолжали делать. Благотворители, директора и директрисы, они заботились, так сказать, о фасаде. Но настоящие смотрители всегда оставались за кулисами. Тайные поддерживающие столпы, никем не признаваемые, но всегда присутствующие.

Айви опускает взгляд на его мозолистые руки.

– Да, мой дедушка был частью этого. Старший садовник, как и его отец до него, он был посвящен в Общество. Но все изменилось после того, как директора… кажется, его звали Галлахер… уволили после того, как «Общество сороки» разоблачило растрату им пансионных денег в пятидесятые. Хотя все были рады, что он разоблачен: благотворители, родители, новый директор, – они решили, что не хотят, чтобы подобные решения принимало какое-то тайное общество. Они решили, что все это вышло из-под их контроля. Начали вносить изменения. Увольняли сотрудников, проработавших здесь много лет. Выселяли их с территории. Это заняло двадцать лет, но они справились.

Он медлит.

– Только дедушка смог удержаться на своем месте… возможно, потому, что они считали, будто он не сможет и содержать территорию, и присматривать за работой тайного общества. Они были правы. Вы видели его. У него и так достаточно забот, чтобы беспокоиться еще и о студентах. У него нет штата сотрудников, как у его отца до него. Когда мои родители переехали с территории школы, а потом умерла бабушка, он остался по-настоящему один. Общество было распущено в семидесятые.

– Почему бы ему не попросить миссис Эббот о помощниках? – спрашивает Айви.

– Думаешь, он не пытался? Она даже мне с неохотой позволила работать здесь, хотя я не стоил ей ни пенни. Они даже не разрешили мне учиться здесь, ты знала об этом? Несмотря на то, что мой дедушка живет тут.

– Погоди, так твой дедушка – единственный оставшийся официальный член «Общества сороки»? – спрашиваю я.