Мориарти. Последняя глава - Джон Гарднер Страница 30

Он еще раз похлопал тростью по ладони.

— Да, внушил кое-кому правильные мысли. Думаю, они поняли, что я хотел сказать. Все поняли.

Юный Таллин передернул плечами и тут же выпрямился, услышав громкий стук в дверь.

— И его проучу, — пообещал Терремант, молниеносно откликаясь на шум.

На пороге стоял мальчишка в аккуратной синей форме, с поднятым от ветра воротником, кожаной сумкой на ремне и телеграммой в руке — для Джеймса Мориарти.

— Я должен подождать. Если будет ответ… — довольно дерзко заявил он, и Терремант, кивнув, вызвал из-под лестницы заспанного Дэниела Карбонардо и отправил его с телеграммой к Профессору.

Карбонардо еще не успел повернуть ручку, а Профессор уже сидел в постели — настороженный, в руке автоматический пистолет «борхардт», который он всегда держал поблизости.

— В чем дело? — с кажущимся равнодушием спросил он. — Что там за стук? Кто приходил? Тук, тук, тук. Наверное, фермер, что повесился из-за недорода? [38]

— Приводить цитаты из этой пьесы не к добру, сэр, — с нехарактерной для него иронией заметил Карбонардо.

— Вот как? Значит, у меня начитанный ассасин, который даже Шекспира знает. — Мориарти вопросительно поднял бровь. — Кто стучал?

— Телеграмма, сэр. — Карбонардо протянул конверт. — Посыльный ждет ответа.

Профессор вскрыл конверт и пробежал глазами по строчкам:

ПРИБЫВАЮ НА ПАКЕТБОТЕ ИЗ ДУВРА В КАЛЕ ТЧК ДОЛЖЕН БЫТЬ В ПОЛДЕНЬ ПОНЕДЕЛЬНИКА 22 ТЧК ОТТУДА В ЛОНДОН ПОЕЗДОМ ТЧК ТЕЛЕГРАФИРУЙТЕ ИНСТРУКЦИИ ТЧК ВСЕГО ХОРОШЕГО ФОН ХЕРЦЕНДОРФ

— Ответа не будет. — Мориарти улыбнулся, как будто про себя, и попросил Карбонардо налить ванну и узнать, приготовил ли Терремант завтрак.

Похолодало. Перед рассветом северный ветер принес много снега и морозец, сковавший ледяным панцирем деревья и кусты и разрисовавший оконные стекла геометрическими узорами.

Приняв ванну и побрившись, Джеймс Мориарти накинул темно-синий шелковый халат с армейскими вензелями на рукавах. Проведя рукой по гладкому подбородку, он подумал о Миссоне и о том, что бритву надо бы наточить заново.

Кристофер Миссон был точильщиком. Правил все ножи и бритвы и получал за работу два фунта в неделю. Невзрачный мужчина с копной растрепанных волос и сгорбленной спиной — следствием многолетней привычки сутулиться, — он с утра до вечера сидел за своим шлифовальным кругом с педальным приводом.

— Таких острых ножей у меня еще не было, — говаривал Дэниел Карбонардо. — Жалят, как шершень в жару.

Завтрак готовил Терремант, а Уолли Таллин ждал, чтобы отнести потом поднос Профессору.

Основы кулинарного искусства — от вареного яйца до бифштекса на гриле и тушеных овощей Терремант постиг много лет назад. Наставницей его была Кейт Райт, которая долгое время служила и кухаркой, и домоправительницей Мориарти — до тех пор, пока не попалась на предательстве, за что и заплатила высокую цену. Именно ее смерть и стала той причиной, по которой Пип Пейджет сбежал со службы, обманув доверие Профессора.

Теперь Терремант был вполне приличным, пусть и немного небрежным, поваром. В это утро он приготовил ромштекс с жареными на филе почками и картофелем по-французски: его сначала сварили, а потом поджарили на жире до золотистой корочки. Некоторые секреты французской кухни Терремант постигал под руководством шеф-повара «Крильона» во время их с Мориарти пребывания в Париже.

Юный Таллин налил чаю — крепкого, индийского, который более всего любил Мориарти. Китайский, «жидкий и безвкусный, как вода в Лаймхаузе», Профессор терпеть не мог и всегда во всеуслышание объявлял о своем предпочтении в пользу «доброго индийского, особенно с сахаром и капелькой тигрового молока».

Итак, Уолли налил «дарджлинг» и стал ждать, когда же Профессор воздаст должное ромштексу и почкам и польет лимонным соком картошку.

«Завтрак, — любил повторять он, — должен быть самой вкусной едой за весь день».

Закончив с трапезой, Профессор вытер губы свежевыстиранной салфеткой — снова вспомнив при этом Аду Белчер — и прошел к письменному столу, чтобы написать письмо Джои Коксу, светскому фотографу.

«Дорогой мистер Кокс,

Мне весьма понравились ваши прекрасные фотографии, появлявшиеся в „Куинн энд Лондон иллюстрейтед ньюс“. На мой взгляд, ваш портрет юной леди Бимиш — одна из лучших работ в данной области. Я, однако, хотел бы поговорить с вами о других фотографиях, обративших на себя мое внимание. Речь идет о вашем умении так показать красоту молодых женщин, чтобы созерцание их доставляло физическое наслаждение молодым людям. В связи с этим я хотел бы предложить план, осуществление которого принесло бы выгоду нам обоим. Если вы пожелаете обсудить данный вопрос, мы могли бы встретиться завтра, 19 января, в час пополудни, в моем ресторане „Пресс“, где я мог бы угостить вас ланчем. С нетерпением ожидаю ответа.

Искренне ваш,

Джеймс Мориарти»

Увидев впервые те самые «художественные» фотографии, Мориарти издевательски усмехнулся.

— Ничего особенного. Самые обычные ленивые, изнеженные девицы. — Но, присмотревшись получше, он обнаружил у Кокса несомненный талант: умело размещая и освещая объект, фотограф добивался эротического эффекта.

Надписав адрес — студия Кокса находилась на Нью-Оксфорд-стрит — и запечатав конверт, Профессор вручил письмо Уолли Таллину с наказом передать его фотографу лично.

— Не ошибись, — сказал он мальчишке. — Мистер Кокс — мужчина довольно высокий, с черными волосами и лысиной на макушке. Как тонзура у священника. — Дабы Уолли понял все правильно, Мориарти показал, где именно искать лысину у фотографа. — Одевается франтовато. И, Уолли, в студии не оставайся с ним наедине. Подожди, пока он выйдет за дверь. А еще лучше оставайся на улице. Ты меня понял?

— Я уже знаю, Профессор. Мистер Терремант предупреждал меня насчет франтоватых господ…

— Не сомневаюсь.

— Он даже называл их одним словом…

— Меня это не удивляет.

— Слово на букву «п»…

— Да, Уолтер.

— И еще он сказал, что если они попытаются что-то сделать, надо бить по яйцам.

— Молодец. — Мориарти благосклонно улыбнулся и потрепал мальчишку по загривку. — А теперь ступай.

Заглянувший в комнату Терремант сообщил, что Спир уже прибыл и Харкнесс подал кэб к подъезду.

Надев поверх жилета темный сюртук и облачившись в пальто с густым меховым воротником, Мориарти аккуратно натянул кожаные перчатки, водрузил на голову шляпу, легонько похлопал по ней для придания щегольского эффекта и наконец принял из рук Терреманта трость с серебряным набалдашником. Выйдя к ожидавшему снаружи Спиру, он с удовлетворением отметил, что ступеньки очищены от снега и подметены.