Крутая парочка - Тэми Хоуг

— Следовало бы повесить сукиного сына, который придумал эту хреновину, — ворчал Сэм Ковач, пытаясь выудить никотиновую жевательную резинку из пакетика.

— Жвачку или обертку?

— То и другое. Я не могу вскрыть эту чертову пачку. Уж лучше жевать кошачье дерьмо.

— А по вкусу эта жвачка сильно отличается от сигареты? — спросила Никки Лиска.

Они шли по широкому белому коридору здания муниципалитета Миннеаполиса, пробираясь сквозь небольшую толпу. Копы, направляющиеся к ларьку у лестницы за сигаретами и возвращающиеся оттуда с добычей; простые граждане, рассчитывающие что-то получить за уплачиваемые ими налоги…

Ковач сердито покосился на спутницу. Лиска добивалась всего исключительно силой воли. Ему всегда казалось, что бог нарочно сделал ее миниатюрной, так как она подчинила бы себе весь мир, если бы обладала большими габаритами. Энергии у нее было хоть отбавляй.

— Что ты понимаешь в сигаретах? — осведомился он.

— Мой бывший муж курил. Иногда даже докуривал бычки из пепельницы. Потому мы и развелись — с ним было противно целоваться.

— Господи, Динь, можно подумать, что мне это интересно!

Ковач дал ей прозвище Динь-Динь [1]: светлые “нордические” волосы Лиски были подстрижены в стиле Питера Пэна, голубые глаза напоминали озеро в солнечный день. Фигура была женственной и в то же время атлетической. За годы, проведенные в полиции, она арестовала куда больше громил и головорезов, чем любой из известных Ковачу парней. Лиска пришла в отдел расследования убийств пять или шесть лет назад — Ковач точно не помнил. Впрочем, он толком не помнил, сколько лет сам там прослужил. Во всяком случае, большую часть своего двадцатитрехлетнего стажа. Через семь лет стаж станет тридцатилетним, он уйдет на пенсию и следующие десять лет будет отсыпаться, наверстывая упущенное. Иногда Ковач спрашивал себя, почему он не перешел куда-нибудь по истечении двадцатилетнего срока. Очевидно, потому, что переходить было решительно некуда…

Лиска проскользнула между двумя полицейскими, стоявшими у двери комнаты 126 — бюро внутрислужебных дел.

— Курево — еще не самое худшее, — сказала она. — Меня больше беспокоило то, с кем он трахался.

Ковач брезгливо поморщился.

— Ее звали Бренди! — с озорной усмешкой добавила Лиска.

Офисы уголовного розыска недавно отремонтировали, и теперь их стены приобрели цвет засохшей крови. Ковача интересовало, случайно это получилось или намеренно. Если намеренно, то это было единственным указанием на то, что помещения предназначены для полицейских. В узких каморках, рассчитанных на двух человек, с таким же успехом могли работать счетоводы.

Ковач предпочитал временные комнаты, которые им выделяли во время ремонта, — грязные обшарпанные помещения с такими же грязными обшарпанными столами, где усталые копы зарабатывали себе мигрень под яркими лампами дневного света. Отдел убийств запихнули в одну комнату, отдел ограблений — в другую, а половину ребят из отдела сексуальных преступлений — в кладовку. Но там была подходящая атмосфера.

— Как идет расследование нападения на Никсона?

При звуке этого голоса Ковач застыл, словно его ухватили крюком за ворот, и стиснул зубами жвачку.

Лиска двинулась дальше.

Новые офисы, новый лейтенант, новая колючка в заднице! Кабинет начальника отдела расследования убийств или, выражаясь фигурально, быстро вращающуюся дверь. Он служил лишь недолгой остановкой на пути вверх для умеющих быстро делать карьеру. Теперешний его обитатель по крайней мере относился к сотрудникам как к партнерам по работе, в отличие от своего предшественника, который истязал подчиненных мудреными концепциями о высококвалифицированной команде и скользящим графиком, лишавший их сна.

К сожалению, это не означало, что нынешний лейтенант не был таким же занудой.

— Разбираемся, — ответил Ковач. — Кстати, Элвуд только что привел парня, который, кажется, замешан в убийстве Трумена [2].

Леонард порозовел. У него была подходящая для этого очень светлая кожа и коротко стриженные волосы серовагого оттенка, похожие на пух.

— Какого черта вы до сих пор копаетесь с убийством Трумена? Оно произошло неделю назад. За это время у нас накопилось по горло нераскрытых дел о нападениях.

Лиска вернулась к ним:

— Мы думаем, что этот парень замешан и в том и в другом, лейтенант. Похоже, нация открывает охоту на мертвых президентов.

Ковач коротко усмехнулся:

— Kaк будто эти тупицы могут узнать президента, даже если бы он помочился на них!

Лиска бросила на него выразительный взгляд.

— Элвуд привел его в “комнату для гостей”. Пойдем побеседуем с ним.

Леонард нахмурился. Губы у него отсутствовали, а уши торчали перпендикулярно голове, как у шимпанзе. Ковач прозвал его “медной обезьяной”. Лейтенант выглядел так, словно раскрытие убийства испортит ему весь день.

— Не беспокойтесь, — сказал Ковач. — Разбойных нападений на ваш век хватит.

Он повернулся, прежде чем Леонард успел отреагировать, и направился вместе с Лиской к комнате для допросов.