Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ - Леонид Млечин Страница 3

За несколько дней до смерти Александр встретился с отцом в Париже. Они пообедали на Елисейских Полях. Александр потом позвонил Фионе:

— Старик очень плохо выглядит, зато был весьма благосклонен.

Оазис-младший увлекся винтокрылыми машинами. Аристотель новой страсти своего наследника не одобрял. Но в Париже внезапно расщедрился. Пообещал купить сыну новый вертолет и вообще не приставать к нему с требованиями всерьез заняться наконец семейным бизнесом.

Фиона путешествовала с детьми по Мексике. Она удивилась: почему Александр так оптимистичен и верит словам отца? Но не стала задавать этот вопрос — не доверяла телефонам. Фиона строила уютный дом в Швейцарии. Они собирались туда переехать, после чего Александр намеревался твердо сказать отцу:

— Я намерен жить с Фионой и найти себе новую работу.

Не успел.

Александр Оазис так и не пришел в сознание. Его подключили к системе жизнеобеспечения после операции, в ходе которой нейрохирурги убрали кровяные сгустки, которые давили на его мозг. Казалось, он почти не пострадал от падения самолета. Только несколько порезов на руках. Но нейрохирурги, доставленные из Америки, пришли к выводу, что его мозг поврежден и ситуация безнадежна. Он не выйдет из комы…

Жизнь в нем поддерживал аппарат искусственного дыхания. Отец, сидя в больничной палате, завороженно наблюдал за тем, как работает эта помпа.

Аристотель Оазис был самым богатым человеком в мире. Но все накопленные им миллионы не могли вдохнуть жизнь в его несчастного сына. Аристотель распорядился дождаться Кристину, чтобы она смогла попрощаться с братом, а потом отключить машину и «больше не мучить мальчика».

Кристина прилетела после полудня. Она провела с умирающим братом пятнадцать минут. В полном отчаянии вышла из больничной палаты. Через несколько часов врачи отключили аппарат искусственного дыхания.

Все было кончено.

В комнату, где царило отчаяние, вошла жена самого Аристотеля Оазиса — знаменитая и все еще неотразимая Жаклин Кеннеди, в первом браке жена американского президента Джона Фицджералда Кеннеди. Безукоризненно одетая, она подсела к убитой горем баронессе Фионе Тиссен.

Судьба умирающего мальчика Жаклин мало интересовала. У нее были свои заботы:

— Александр мне рассказывал, что Аристотель Оазис хочет со мной развестись. Не знаете, какую сумму он мне выплатит?

Баронесса была потрясена. В невыносимо тяжкую для себя минуту она ожидала слов сочувствия. Тем более от Жаклин Кеннеди, которая сама потеряла мужа при самых трагических обстоятельствах.

Техническая экспертиза показала, что самолет, принадлежавший семейной компании, рухнул из-за того, что перепутали рули управления. Но как это могло произойти? Роковая небрежность аэродромного механика, готовившего самолет к полету? Или диверсия? И кто в таком случае это подстроил? Кто-то из врагов Аристотеля?

В авиакатастрофе погиб только сын Оазиса. Второй пилот и пассажир удивительным образом остались живы. Шептались, что на самом деле в полете Александра ударили по голове молотком…

Аристотель Оазис не пошел на похороны сына, потому что со всего света примчалось множество журналистов, в том числе телевизионных:

— Враги скорее увидят меня мертвым, чем страдающим.

Он ездил на могилу по ночам, когда его никто не видел.

Возвращался и напивался в одиночку. Иногда часами стоял у двери навсегда опустевшей комнаты Александра в семейном доме на принадлежавшем Оазису острове Скорпиос в Ионическом море. Плакал и просил сына о прощении.

Аристотель не верил, что произошедшее — несчастный случай. Что бы ни говорили ему следователи, уверившиеся, что причина аварии — ошибка наземного персонала, Оазис твердил:

— Они убили моего мальчика.

Окружающие терялись в догадках: кто эти «они»?

Оазис обещал заплатить миллион долларов за информацию, которая приведет к поимке убийц. Многие считали это паранойей.

Они не все знали.

Через двадцать минут после того, как отключили аппарат искусственного дыхания и врачи зафиксировали смерть сына Аристотеля Оазиса, его доверенный человек вылетел в Монте-Карло, чтобы осмотреть квартиру Александра. Это был Ларри Андерсон, руководитель службы безопасности семейной компании Оазисов и бывший сотрудник Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов.

Опытному профессионалу не составило труда установить, что квартира Александра Оазиса нашпигована аккуратно замаскированными звукозаписывающими устройствами. Тот, кто установил в его доме жучки, точно знал, когда и на чем он собирается лететь…

Но кто прослушивал разговоры Александра?

Аристотель Оазис был вне себя: почему служба безопасности, на которую он тратит такие деньги, раньше не обнаружила подслушивающие устройства? Разгневанный, он прилюдно ударил начальника своей службы безопасности — за то, что тот не сумел спасти его мальчика.

Казалось, Аристотель Оазис не в силах справиться с горем, и он оставил все дела. Но внезапно в Афинах появились новые партнеры. Они предложили ему крайне рискованную сделку, но казавшуюся — в случае успеха, разумеется, очень выгодной.

Партнеры приехали из Москвы. Оазис сам вел с ними дела. В компании решили, что он пытается найти утешение в работе, точнее в том, что всегда приносило ему удовольствие, — в зарабатывании денег.

Переговорам предшествовал короткий телефонный разговор между Афинами и Москвой. Оба собеседника давно знали друг друга.

Москвич изложил суть делового предложения. Афинец внимательно выслушал и ответил:

— Пусть ваши люди приезжают. Во-первых, мне кажется, мы все на этом хорошо заработаем. Во-вторых, ты же знаешь, что я тебе доверяю. Ты когда-то спас мою дочь… Помнишь, когда вывез ее из Нью-Йорка?

Афинским собеседником был Аристотель Оазис, московским — заместитель начальника главного управления контрразведки генерал Игнатенко.

После смерти сына Аристотель стал готовить Кристину к роли наследницы. Для начала отправил ее работать в нью— йоркский офис, чтобы она погрузилась в дела семейной империи. Аристотель Оазис искал не денег, а спасения. Он точно знал, кто охотится за его семьей. И за ним самим.

Разговор в комитете

Черная «Волга» ГАЗ-21 резко затормозила у цитадели страха и тайны — здания Комитета государственной безопасности СССР на площади Дзержинского. Из машины стремительно вышел невысокий худощавый человек в штатском костюме. Он пересек безлюдный тротуар и потянул на себя массивную дверь с гербом. Увидев его, переговаривавшиеся от скуки сотрудники внутренней охраны, как положено, замолчали.

Он вытащил из кармана пиджака служебное удостоверение и привычно раскрыл красную книжечку перед глазами старшего смены. Прапорщик из службы охраны здания бросил тренированный взгляд на удостоверение и кивнул.