Охота за сокровищем - Андреа Камиллери Страница 3

Комиссар сразу понял: Грегорио там нет, вряд ли он стал бы стрелять в этой комнате, рискуя повредить одно из распятий.

Его сковало страхом, словно мальчугана, залезшего в пустую церковь, освещенную лишь парой свечей. В глубине, через открытую дверь, была видна еще одна комната, где горел слабый огонек лампады. Монтальбано смотрел на него, но не мог ступить и шагу.

Его вырвал из оцепенения голос Фацио, сопровождаемый жутким крысиным верещаньем перепуганной до смерти Катерины.

– Комиссар, я ее взял!

Он рванул вперед, петляя между распятий, задел одно – оно пошатнулось, но не упало – и влетел через дверь в следующую комнату. Там была спальня с супружеским ложем.

Грегорио выстрелил, когда комиссар уже бросился на пол. Револьвер выдал сухой щелчок – патроны кончились. Монтальбано встал. Старикан – живые мощи, рослый, седые космы до плеч, абсолютно голый – озадаченно глядел на револьвер в своей руке. Ловким пинком комиссар вышиб его на пол.

Грегорио расплакался.

Снова цепенея от ужаса, комиссар заметил на одной из подушек голову женщины с длинными светлыми волосами; тело ее было накрыто простыней. Он сразу понял: женщина неживая.

Подошел к кровати, чтобы лучше разглядеть, но тут раздалось зловещее скрежетание:

– Не смей приближаться к супруге, ниспосланной мне Господом!

Комиссар приподнял простыню.

На кровати лежала видавшая виды надувная кукла: она лишилась части шевелюры и одного глаза, одна грудь морщила, а тело то там, то сям украшали круглые и квадратные латки из серой резины. Видно, Грегорио сам занимался починкой ветшающей подружки, как только у той появлялась новая дыра.

– Сальво, где ты? – послышался голос Ауджелло.

– Здесь, всё в порядке.

Он услышал странный шум и заглянул в соседнюю комнату. Галло и Галлуццо, вооружившись мощными фонариками, передвигали распятия, чтобы расчистить проход. Когда они закончили, Монтальбано увидел, как Мими и Фацио тащат сквозь строй распятий упирающуюся Катерину; та истошно верещала. Прямо иллюстрация к книге ужасов. Дырявая засаленная ночная сорочка, спутанные изжелта-седые патлы, выпученные круглые глаза, необъятных размеров кургузое тело и последний зуб, торчащий из слюнявого рта.

– Проклинаю тебя! – заявила Катерина, устремив на Монтальбано безумный взгляд. – Гореть тебе заживо в адском пламени!

– Позже поговорим, – ответил комиссар.

– Я бы вызвал скорую, – посоветовал Мими. – И сразу в дурку или куда там.

– Мы не можем держать их в участке, – подал голос и Фацио.

– Хорошо, вызывайте скорую и выводите их на улицу. Поблагодарите пожарных и отпустите по домам. Дверь взломана?

– Не было необходимости, я открыл изнутри, – сказал Фацио.

– Что собираешься делать? – поинтересовался Ауджелло.

– Оба ружья были у нее? – вместо ответа спросил комиссар у Фацио.

– Ага.

– В доме есть еще оружие, пистолет отца. Хочу взглянуть. Вы идите, оставьте фонарь.

Оставшись один, Монтальбано сунул револьвер в карман и шагнул в темноту.

Потом передумал и снова достал. Конечно, теперь-то дом пуст, но он и сам по себе вызывал необъяснимую тревогу. В свете фонарика распятия отбрасывали на стены гигантские тени. Через проход, расчищенный помощниками, Монтальбано кинулся в комнату, выходившую на балкон.

Надо подышать. Воздух городка, пропитанный дымом цементного завода и автомобильными выхлопами, показался ему кристально чистым горным воздухом после удушливой атмосферы дома Пальмизано.

Вернулся в дом и направился к двери, что вела в коридор. В коридоре по левую руку – три комнаты, правая стена глухая.

В первой комнате – спальня Катерины. На комоде, тумбочке и резном столике громоздились сотни статуэток Мадонны, перед каждой горела свеча. На стенах висела еще добрая сотня образков Богоматери. Под каждым – деревянная полочка с зажженной свечкой. Как есть ночь на кладбище.

Дверь во вторую комнату была заперта, но ключ торчал в замке. Комиссар повернул его, открыл дверь и вошел. Кромешная тьма. При свете фонаря он разглядел большой зал, где теснилось 2–3 рояля и одно пианино. Вдруг один из роялей заиграл. Монтальбано вскрикнул от ужаса и отскочил назад, а рояль выдал полную октаву, до-ре-ми-фа-соль-ля-си. В этом проклятом доме и зомби водятся? Или привидения? Комиссар весь взмок, рука с револьвером заметно дрожала, но он нашел в себе силы посветить фонарем в глубину комнаты. И наконец увидел таинственного музыканта.

Им оказалась здоровенная крыса, ошалело носившаяся туда-сюда по роялям, иногда забегая и на тот, что был с открытой крышкой.

За третьей дверью была кухня. Там стоял такой смрад, что комиссару недостало мужества войти. Завтра пришлет кого-нибудь из своих – за пистолетом.

Когда он вышел на улицу, там уже никого не было.

Комиссар направился к своей машине, припаркованной у муниципалитета, завел мотор и поехал в Маринеллу.

Не спеша принял душ, но спать не пошел, уселся на веранде.

И вместо того, чтобы, как обычно, проснуться при первых лучах солнца, Монтальбано сам застал его пробуждение.