Рай на земле - Яна Темиз Страница 29

Вместо моря в Муданье – прелестном городишке, где всегда было ветрено и свежо, даже в самую жару, и море плескалось и билось о невысокие скалы берега, а не лежало скучное и на все готовое, как здесь, – вместо того моря и того, как им с Энвером впервые удалось остаться наедине, именно там, в Муданье, и как соленые брызги летели на них, и Вера боялась, что обгорит на всю оставшуюся жизнь, – вместо всего этого в голову лезли «дураки» и «жители города Муданьи».

Валера, мегера… еще химера… так они когда-то звали учительницу химии, ту еще мегеру. Надо же, что можно, оказывается, вспомнить!

И тут она вспомнила совсем другое.

Она же видела одну утреннюю купальщицу – немолодую женщину, которую она даже перепутала с Еленой Георгиевной. Теперь-то она бы ее ни с кем не спутала, свою новую знакомую, за два дня ставшую старой и привычной, но вчера…

Господи, неужели это было только вчера?!

Может быть, надо сообщить этому полицейскому – вдруг это для него важно, вдруг та женщина что-нибудь видела, вдруг…

Две совершенно неожиданные мысли появились абсолютно одновременно. Настолько одновременно, что Вера почти физически ощутила, как они толкают друг друга, словно пассажиры метро в час пик, своей поспешностью и неорганизованностью мешающие всем и самим себе входить в вагон. Ее мысли так же толкались локтями, паниковали и торопились, наскакивали одна на другую, не давая ей нормально осознать ни одной.

Построить бы их, как в образцово-показательной Германии. С пассажирами этот номер вряд ли пройдет: как говорила незабываемая Наташа Ростова, «мы не немцы какие-нибудь!» Но мысли-то мои собственные, что бы их не построить? Ну-ка, на первый-второй рассчитайсь!

Первое: это могла быть та самая женщина. Та самая любительница утренних купаний. Нельзя сказать, что эта мысль поразила Веру до глубины души, но все-таки то, что вот вчера утром она сама видела эту даму живой и довольной жизнью, в нелепой яркой шапочке модной раскраски, а сегодня ее уже, возможно, нет в живых, было как-то неприятно.

Так у нее было со знаменитым телеведущим. Вера почти не смотрела развлекательные программы вроде каких-то «Полей чудес», но однажды вечером от скуки и внезапно обнаружившегося отсутствия срочной работы просидела полчаса перед экраном, лениво слушая мало интересное ток-шоу, в котором ей запомнилось только то, что собеседник всенародно любимого красавца ведущего говорил «алкоголь» с ударением на первом слоге, а «наркомания» – на предпоследнем.

А наутро ведущего застрелили. И тогда Вере тоже было как-то странно и неприятно, что именно вчера она смотрела его программу, идущую в прямом эфире, и оценивала его улыбки и профессионализм, – ведь никогда не смотрела, а вчера почему-то… а теперь вот его убили! Как будто между этими фактами могла существовать хоть какая-то связь! Никакой связи, разумеется, не было, и Вера это прекрасно понимала, но впечатление почему-то осталось тяжелое.

Итак, мысль первая: это могла быть именно она, та женщина, которую она видела.

И мысль вторая: а что они, собственно, ищут? Этот толстый полицейский говорил весьма серьезно и выглядел чем-то недовольным, а чем может быть недоволен полицейский, как не предстоящей внеплановой работой? И зачем им свидетели несчастного случая, если они уверены, что это несчастный случай? Если бы кто-то видел, как она тонула, он бы бросился на помощь, или бросился бы звать на помощь, или сделал бы еще что-то, и тогда… тогда полиция не ходила бы сегодня по отелю, расспрашивая всех, не видел ли кто чего. Правильно?

Мысли толкались и не могли устроиться с комфортом.

А где его теперь искать, этого полицейского? Можно, конечно, сказать этой красотке, которая дала им свою визитку. Кажется, она из тех, кто способен справиться с любыми проблемами.

Визитка в номере, значит, придется встать и уйти с пляжа. Или не ходить? Ее-то это не касается.

Если бы она захватила эту визитку… и что было бы, телефона-то у тебя все равно нет. Мобильный телефон, по мнению Веры, был ей не нужен, и она так и не сподобилась его завести.

А зачем он ей, спрашивается? Срочных дел у нее нет, большую часть работы она делает дома, а беспокоится о ней только мать, которая и будет изводить ее звонками, если вдруг не застанет дома в десять минут десятого.

Можно было бы у кого-нибудь попросить. Вон у того мужчины, к примеру. Он, похоже, с ним и в море плавает. Или это неудобно? Но она ведь не для себя, а для дела… и потом визитки все равно нет…

Вера не заметила, как задремала. Напряжение вчерашнего дня, ранняя прогулка и поздний ужин, полубессонная ночь, солнце, морской воздух, акклиматизация – даже половины всего этого хватило бы, чтобы усыпить кого угодно.

Ей снилось, что она не спит, а как лежала, так и лежит на пляже, только вот море вдруг начинает вести себя совсем по-другому. На нем появились волны, сначала маленькие и ажурно-кружевные, потом повыше и еще повыше, они подбирались все ближе к Вериному зонтику, и все загоравшие вскакивали с мест, сворачивая промокшие полотенца, и толкались при входе на ведущую в отель лестницу, и один турист кричал в свой телефон что-то вроде «Ну, не могут не толпиться!», а кто-то из нервной толпы сердито отвечал, перекрикивая шум волн: «Мы не немцы какие-нибудь!». А Вера все лежала и ленилась встать. В конце концов, думала она, я вчера так рано встала и поздно легла, и здесь пятизвездочный отель, кто-нибудь меня непременно вытащит… хотя ту немку не вытащили, но мы не немцы какие-нибудь… вот был бы у меня телефон, я бы попросила сделать волны потише… а то уже что-то капает на меня, я так не усну…

– Ох, простите, ради бога! Машка, сколько раз я тебе!.. Извинись сейчас же перед тетей! О, Вера, я вас не узнала под шляпой, простите, пожалуйста! – перед озадаченной спросонья Верой стояла Алла в каком-то необыкновенном переливчатом купальнике и отчитывала дочку. – Вечно таскает воду во всяких лейках, так хоть бы под ноги смотрела! Она не вас первую обливает, вы нас извините, пожалуйста!

– Ничего, ничего, – не совсем внятно выговорила Вера, начиная потихоньку ориентироваться в ситуации. Купальник был местами мокрым: наверно, Аллина дочка ее облила водой. На всякий случай она глянула на море и никаких волн там не обнаружила. Тишь да гладь – как и обещали рекламные проспекты.

– Ничего страшного, я все равно купаться собиралась, а спать на таком солнцепеке вредно! Никогда на пляже не сплю, что это я вдруг? Акклиматизация, наверно?

– Конечно, – подхватила Алла, – мы часто туда-сюда летаем, так я несколько дней хожу как муха вареная. О господи, опять!

Проследив за ее взглядом, Вера увидела приближающегося к ним Валерия.

– Знала бы, вообще не стала бы с ним разговаривать! Но вроде в самолете неудобно как-то… и он место нам уступил! На днях мой муж приедет – а за мной этот ходит, как привязанный! Здесь это, знаете ли, не принято… такое повышенное внимание. Хоть бы вы его отвлекли, что ли! А, Вера? Вы же одна!

Ну конечно. Она одна, поэтому должна принимать знаки внимания этого типа как должное. Вера сняла очки, чтобы быстренько уйти от них и заодно искупаться, сунула их в сумку и около щетки для волос нащупала какую-то картонку. Вот она, оказывается, где – визитка, а вовсе не в номере!