Упреждение. Лобное место-2 - Эдуард Тополь Страница 29

Я понял, что влип. Во-первых, мой английский ниже плинтуса. А во-вторых, она была иностранкой – этакая мулатка с огромными, как у лани, глазами, прямой статью и высокой открытой шеей, которую хотелось немедленно укутать шарфом. Но отступать было некуда – Ася смотрела мне в спину. И я, порывшись в памяти, сказал:

– Мы видеть йю без шарфа энд шапки. Мы не хотеть йю заболеть. Мы вонт приглашать йю в наш кар.

При этом я размахивал руками, как глухонемой, и слово «мы» все время сопровождал жестами в Асину сторону – мол, это ребенок заботится, чтобы вы не простудились.

– Oh, thank you! – сказала красотка и пригнулась к окну машины. – Such a beautiful girl! What’s her name?

Я поспешно открыл дверь машины:

– Плиз! Садитесь!

К моему изумлению, она, не колеблясь, села к Асе и, увидев футляр ее скрипки-четвертушки, сказала:

– Вау! Йа немношка гаварит па русски. Ты тоше принцесс! Ты играть вайлин?

Ася растерянно переводила глаза с нее на меня – она никогда не имела дела с взрослыми, не умеющими нормально говорить по-русски. Я подумал: сейчас заплачет. Но тут ситуацию спасли блестящие ботфорты нашей новой знакомой, Ася стала разглядывать их с чисто женским интересом и даже потянулась ручкой потрогать.

– Yes, – ободрила ее иностранка. – You can touch it! Как твой имя?

– Ее имя Ася. А твой имя? – сказал я.

– Мой имя Сарита. Ай эм принцесс оф Свазиленд.

Я никогда не слышал о таком государстве, Ася тоже. Но мы и виду не подали, ведь мы теперь широко открыты к международным связям. Поэтому я тронул машину, сказав:

– Мы ехать ресторан для принцесс. Гуд ресторан. – И включил вторую скорость.

И в ту же секунду весь Арбат вздрогнул от оглушающего взрева сирены, а я оглянулся. Оказывается, сзади, буквально в полуметре от моего бампера, над нами нависал черный «Роллс-Ройс» с дипломатическим номером и каким-то не нашим флажком, а с его переднего сиденья двое мужиков – водитель и еще один «шкаф» – властно махали мне руками, приказывая прижаться к бордюру.

Я прижался, «шкаф» вышел из передней дверцы «Роллс-Ройса», еще один «комод» – из задней, и оба подошли к моему окну:

– Ваши документы!

– It’s okey, I’ll go with them, – с заднего сиденья сказала им принцесса Сарита, но они не обратили на это внимания.

– Документы! – приказал мне «шкаф».

Я не стал спорить. Я в то время был никем, студентом, но мой отец был начальником милиции в Химках, и в бардачке своего «Форда» я возил его Почетную грамоту МВД СССР, подписанную самим министром МВД. А имена у нас одинаковые – он Матвей Матвеевич и я Матвей Матвеевич. И я эту грамоту подал тому «шкафу» вместе со своими водительскими правами.

Прочитав грамоту, «шкаф» сменил тон:

– Куда вы ее везете?

– It’s okey, I’m secure, – снова сказала ему Сарита.

– Мы едем обедать в ресторан «Саперави», – сообщил я. – Это на Тверской, у Белорусского.

– Ладно. Только не отрывайся… – сказал «шкаф».

А теперь представьте такую картину: по Садовому кольцу сквозь мартовскую метель катит зеленый «фордик», а за ним впритык движется грозный черный «Роллс-Ройс», как крейсер за лодкой сомалийских пиратов, похитивших заложника. На площади Маяковского мы поворачиваем налево и по Первой Брестской поднимаемся до Грузинского Вала, а оттуда – слегка оторвавшись от «Роллс-Ройса», – на Тверскую к ресторану «Саперави». Ася берет принцессу за одну руку, я за вторую, и так, по-семейному, мы входим в ресторан. Усатый швейцар, опознав Асю, улыбается до ушей: «О, гамарджоба! Наша принцесса пришла!» Сарита принимает это на свой счет и польщенно кланяется ему: «Thank you, сэр!» После чего мы сдаем свои дубленки в гардероб и входим в ресторан. «О, гамарджоба, принцесса!» – говорит Асе еще один грузин, хозяин ресторана. Сарита ревниво смотрит на Асю, но молчит. Почти все столики заняты, но хозяин находит нам свободный и приносит Асе деревянную скамеечку – накладку на кресло под попу, чтобы Асе было удобно сидеть за взрослым столом. Тут в дверях ресторана появляются потные «шкаф» и его напарник-«комод», находят нас глазами, успокаиваются, показывают хозяину ресторана свои «корочки» и садятся у входа за маленький столик. Я делаю заказ и говорю официанту: «Скажи повару, что у меня сегодня две настоящие принцессы – одна наша, а вторая – из Африки! Шашлык должен быть королевский!» Через пятнадцать минут высокий и худой как жердь шеф-повар Ираклий в белом переднике и высоком белом колпаке лично выкатывает из кухни мангал с дымящимися шашлыками и через весь зал катит к нашему столику. Сарита докладывает нам с Асей, что учится в Гнесинке на певицу, «шкаф» и «комод» пьют чай из стаканов-«армуды» в серебряных подстаканниках, светская беседа двух моих музыкальных принцесс и шашлыки оказываются действительно королевскими, счет тоже. Мучительно думая, что мне теперь делать с этой африканской принцессой и можно ли ехать с ней к моей сестре, я расплачиваюсь, мы выходим из зала, одеваемся в гардеробе, и я, подавая Сарите дубленку, обнимаю ее со спины. А она как бы мельком отбрасывает голову назад и щекой касается моей щеки, но тут… «Шкаф» и «комод» клином втискиваются между нами и шепчут мне на ухо: «Даже не думай, понял?!» После чего берут ее под руки, что-то говорят, показывая на часы, про Гнесинку и уводят на улицу, в «Роллс-Ройс». Ася, у которой «плохие дяди» отняли настоящую принцессу, плачет навзрыд всю дорогу до дома, сестра устраивает мне разнос за расстроенного ребенка, и я в одиночестве уезжаю к себе. С тех пор я перестал искать принцесс на московских улицах, а через год и вообще ушел в армию, в морские десантники. До этой войны полмира обошел на нашем авианосце «Кутузов» – ну, который нам французы построили. Но до Свазиленда так и не доехал. Зато каждый март думал: а не махнуть ли в Африку, в Лобамбу, столицу Свазиленда? А вдруг моя Сарита уже стала королевой, и меня там ждет королевский прием? Но теперь, конечно, всё, куда я с этой культей поеду? Теперь она, бедняжка, останется без короля…

Тут, пока мы смеялись, в палату вошли дежурная медсестра и санитарка. Мы сначала подумали: кому-то из нас стало плохо, он нажал кнопку вызова. Но оказалось – ничего подобного, обе – и медсестра, и санитарка – скромно сели на краешки двух коек у двери, медсестра взяла на руки кошку Лушку и улыбнулась:

– Продолжайте, мы не будем мешать. Просто нам в коридоре плохо слыхать.

– А на халяву не пойдет! – тут же заявил им майор-пехотинец. – Вы потом тоже что-нибудь расскажете. Идет?

– Не знаю. Может быть… – ответила медсестра.

– Мы поки послухаем, – сказала санитарка. – Вы рассказуйте…

– Ладно, – согласился летчик Су-34. – Если кто-нибудь мою «утку» вынесет, я расскажу…

Я тут же дернулся встать, но санитарка меня остановила:

– Лежи, писменник. Я сделаю…

В полумраке палаты она подошла к койке летчика, вытащила из-под него тяжелую «утку», вынесла ее в коридор и вернулась.