Стокгольмский синдром - Яна Розова Страница 28

Первым в списке Руслана значился Петя Архипов. И дом Архипова нашелся сразу же за школой. Молодая женщина, проживавшая в квартире Петра и оказавшаяся его сестрой, сказала, что пять лет назад он уехал из Гродина в соседнюю область, а там разбился на машине.

Второй в списке значилась Аня Бурлакова. И ее Руслан увидеть не смог. Оказалось, что Аня вышла замуж и уехала в Казахстан. Об этом Руслану рассказала ее мать.

И вот наконец-то он нашел первого одноклассника Вадима — Витьку Бабаяна, в школе носившего кличку Баян. Кличка эта досталась ему не столько из-за фамилии, сколько потому, что был Бабаян болтуном невероятным. Он не мог молчать и пяти минут, что доставляло много беспокойства всем без исключения учителям. Не каждый учитель легко отделял зерна от плевел, поэтому неглупый от природы Витя по некоторым предметам не вылезал из двоек, а они ставились только из-за раздражения, которое вызывал его беспрерывно звучащий голос.

Однако всего за десять лет самая яркая черта Вити потускнела. Как некоторые преступники в подсознании мечтают быть пойманными, так и Витя в глубине души мечтал, чтобы его заткнули. Мама у него была слабохарактерная, отца и вовсе не имелось, но, выбирая себе пару, он смог-таки воплотить свое неосознанное желание, женившись на девушке с характером горгоны Медузы.

В гостях у Бабаянов Руслан оказался около шести вечера.

Витя впустил Руслана в дом, забыв спросить, зачем тот пришел. Сам шмыгнул на кухню и продолжил кормить из ложечки двухлетнего ребенка — девчушечку с черепом неправильной формы и близенько поставленными глазками. Дочь вертела головой, отталкивала ложку, вяло ныла.

— Садитесь, — указал Витя на узенький диванчик в углу кухни. — Я уже и не ждал…

— Ребенок приболел? — догадался Руслан.

— Да, температура поднялась. Я отпросился с работы, остался с ней. Мы уже в садик ходим, — горделиво поделился Витя. — Но сегодня дома остались. — Он посмотрел на часы. — Сейчас Кристина придет, а я еще посуду не мыл… Вы же врач?

— Не ваш врач, — признался Руслан. — И здесь я совсем не в связи с профессией. Вы помните Вадика Козырева?

— Конечно. А что случилось?

— Он умер.

— Как? — Витя отложил ложку, дочка заерзала на детском стульчике, потянулась малюсенькими пальчиками к игрушечному бегемотику на столике.

— Покончил с собой. И я хочу понять почему.

— А я чем могу помочь?

Бабаян был искренне огорчен. В младших классах он сидел с Вадиком за одной партой, а когда им было по тринадцать лет, родители отправили обоих пацанов в детский лагерь. Там Вадька, любитель зеленых яблок, сверзился с дерева, здорово ударился головой, да еще и сломал руку. Витька сидел с ним до приезда скорой, держа его окровавленную голову на своих коленях.

И Вадя был единственным человеком в классе, которого не бесил Витькин словесный понос.

— Виктор, вспомните, пожалуйста, тот вечер, когда был убит Олег Окуленко.

…Витя пришел на вечеринку одним из последних. Мать наказала его после своей случайной встречи на улице с учительницей русского языка. Училка нажаловалась, что Витя на уроке говорит громче ее, мать и разозлилась. Наказанный Витя, кипя праведным гневом на подлую училку и легковерную мать, тут же открыл рот и начал высказываться на этот счет, а уже через полчаса мать готова была выйти из окна с десятого этажа, лишь бы избавиться от его болтовни.

В итоге Витя оказался у Олежки.

Сначала он выпил с мужиками, потом девчонки принесли из кухни какой-то хавчик, потом они выпили уже все вместе.