Дневник покойника - Андрей Троицкий Страница 28

Он подумал, что наверняка смог бы навсегда остаться в этом городе. Убежал бы вместе с Галей и сыном от московской круговерти, тесноты, отравленного воздуха и паршивой воды. Купил бы дом где-нибудь в живописном предместье с видом на реку или озеро и наслаждался покоем. Конечно, о столичных гонорарах надо будет забыть. Если повезет, можно устроиться в юридический отдел крупного завода или открыть частную практику. Придется распродать спортивные мотоциклы, потому что дороги тут не созданы для быстрой езды… Что ж, он готов к таким жертвам. Будет ходить в церковь, на-учится жить по средствам, ужинать в ресторанах не чаще раза в неделю, привыкнет к домашней пище, может, даже и огород заведет. Почему бы и нет, черт подери! Последняя мысль показалась настолько забавной, что Дима рассмеялся вслух, представив себя торчащим кверху задом на грядке с редиской или с тяпкой в руках на картофельной меже.

В это мгновение он без причины испытал ощущение тревоги и близкой опасности, будто ночная птица, пролетая мимо, коснулась его темным крылом. Радченко остановился и увидел, как впереди соткались из мрака два темных силуэта. Машина, стоявшая у самой кромки тротуара, дважды мигнула фарами, словно хотела кого-то ослепить.

– Чего, земляк, воздухом дышим? – Один человек, что повыше, шагнул вперед и, учуяв запах пива, улыбнулся.

– Дай пройти, – потребовал Радченко, уже понимая, что будет дальше.

Прямо к его лицу летел мощный кулак. Он успел пригнуться и, захватив руку противника, рванул ее вниз, крутанув по часовой стрелке. Затем отпустил руку и ударил нападавшего носком ботинка в голень. Человек охнул от боли, получил кулаком в левое ухо и растворился в темноте. Из этой темноты появился второй персонаж и тоже выставил кулак, но сделал это слишком медленно. У Радченко осталась в запасе доля секунды, чтобы уйти от удара и отступить назад, ближе к темным кустам и стене дома.

Ребром ладони он наотмашь ударил противника по шее, сам же пропустил два чувствительных удара в корпус и едва устоял на ногах. Сделал еще пару шагов назад, но кто-то уже зашел сзади, ударил по спине, чуть ниже лопаток, палкой или черенком лопаты. Следующие удары пришлись в грудь и в живот.

Кто-то ухватил его за галстук, дернул на себя, стараясь пригнуть голову и нанести удар коленом в лицо. Не различая цели, Радченко основанием ладони стукнул противника в челюсть. Тот ослабил хватку, выпустил галстук и мгновенно схлопотал в глаз. Мысль, что не все потеряно и, пожалуй, можно отбиться, мелькнула в голове и пропала, когда сзади навернули по почкам. Удар был такой силы, что боль, как электрический разряд, пронзила все тело. Он хотел ударить нападавшего ногой в пах, но попал в бедро, а в ответ получил сзади палкой по затылку…

Очнулся Дима оттого, что какая-то мошка ползала по щекам и носу, щекотала кожу. Он сел, убедившись, что жив и может дышать. Правый рукав пиджака был выдран, а в кармане, где лежал бумажник, документы и мобильник, теперь пусто. Уцепившись за ветки кустов, он с третьей попытки поднялся, пошатываясь вышел на тротуар и медленно зашагал к гостинице, чувствуя головокружение и тошноту.

Попович еще не спал, валялся на кровати и мусолил газету. Увидев Радченко, он охнул, будто его самого ударили под дых, и вскочил с кровати.

– Я в порядке, – успокоил Радченко. – Только товарный вид потерял. И документы…

Муратов оказался крепким мужчиной с приятными чертами лица и совсем не похож на заслуженного пенсионера. Сегодня он уже побывал в спортивном зале и еще на ночь глядя хотел пробежаться вокруг дома. Муратов пил воду из пластиковой бутылки и поглядывал на загипсованную ногу Девяткина, однако никаких вопросов не задал, только попросил предъявить документы.

– В нашей картотеке Игорь Грач числится как криминальный авторитет, – начал Девяткин. – Последний раз он сел за вымогательство и причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевших. Санкция – четыре года. Недавно освобожден из мест заключения. Где проживает – неизвестно. Поддерживает ли связи с преступным миром – неизвестно. Меня интересует все, что касается Грача, особенно его последней судимости.

– Дело давнее. Насколько я помню, события развивались так. Грач с женщиной, имя которой не удалось установить, ужинал в ресторане «Колос». За соседним столиком сидели двое кавказцев. Во время ужина повздорили. В конце вечера, когда прилично выпили, Грач расплатился и вместе с дамой отправился на стоянку, где оставил машину. Эти двое вышли следом. Они хотели объясниться. Завязалась драка. Кто-то вытащил нож… Короче, Грач оставил на асфальте двух умирающих парней, сел в машину и уехал.

– Личности убитых установлены?

– Это братья Усмановы, Амир и Дауд. Оба в прошлом судимы, занимались в Москве какими-то темными делами.

– Свидетели были?

– Да, двое незнакомых друг с другом людей видели эту сцену с начала до конца. Представьте: середина лета, еще довольно светло. Свидетели говорили, что все произошло быстро. Грач подошел к своей машине, открыл дверцу. Тут подбежали кавказцы… Они были пьяны, а Грач трезв. Это и решило исход поединка. И вот пожалуйста: два трупа уже плавают в луже крови. Когда все кончилось, Грач сел в машину, но долго не мог ее завести – видимо, забыл, куда положил ключ. Дело раскручивал Саша Сульдин, старший следователь. Может быть, он копал слишком глубоко, а может быть, это случайность… Сульдин попал в автомобильную аварию и потерял зрение.

– И дело поручили вам?

– Не сразу, – покачал головой Муратов. – Какое-то время убийством у ресторана никто не занимался. А потом начальник управления приказал мне продолжить расследование. К тому времени один из свидетелей был мертв, другой потерял память и отказался от показаний, данных ранее. Но я нашел еще одного свидетеля убийства и понял, что доведу начатое до конца, что Грачу не отвертеться. Однако тут новый неожиданный поворот. Позвонил из следственного комитета Министерства внутренних дел полковник Старков и сказал: министерство забирает дело к себе. Они прислали соответствующую бумагу, появился курьер и увез все материалы.

– Что-то вы рано на пенсию вышли, – заметил Девяткин.

– Рано, – кивнул Муратов. – Но я стараюсь себя чем-то занять. Чтобы побегать, хожу на стадион. И в атлетический зал. Поддерживаю форму.

– Чего ж не захотели еще поработать? Неужели полному сил мужчине лучше сидеть на пенсии?

– Ну, честно говоря, меня вызвал старший офицер из Следственного комитета – тот самый Иван Старков, который забрал все материалы по Грачу, – спросил, как у меня с выслугой лет. Ну, сколько лет я в милиции и все такое прочее. Я ответил, что четыре года проходил службу в горячих точках на Кавказе. Получил ранение, награжден двумя боевыми наградами. На Кавказе год службы приравнивается к трем. Он сказал, что это хорошо. Ну, хорошо, что пенсию заслужил и награды получил. Мол, начальство решило, что мне пора на пенсию. И добавил, что это в моих интересах. Дал мне неделю на размышления.

– И вы подумали?

– Я вспомнил того следователя, который потерял зрение в автомобильной аварии. – Муратов хлебнул воды из бутылки. – Он был моим старым приятелем.