Этюд в черных тонах - Хосе Карлос Сомоса Страница 28

— Это… друзья мистера Икс.

— Стало быть, он пользуется популярностью.

На лице его снова рождалась улыбка, и я успокоилась. Еще один успех доктора Дойла! Он оказался способен принять странную жизнь мистера Икс, ничего не осуждая заранее. Он даже наслаждался происходящим.

А вот мистер Икс в эти минуты, кажется, не наслаждался ничем. Окаменев, он обеими руками вцепился в подлокотники, словно опасаясь, что кресло украдут, лицо его превратилось в маску злого божества из какого-то языческого культа. Да и было от чего: отряд ребятни пополнялся с пугающей быстротой. Дэнни Уотерс пытался преградить дорогу напирающим, но его оттолкнули. Возникла потасовка, я тоже попробовала вмешаться. Никогда не забуду лицо мальчика-заики в тот момент, его мольбу в плачущих глазах:

— Они нас вы-вы-выследили, мисс! М-мы не х-хо-те!..

Я как могла успокаивала Дэнни, однако сутолоку было не унять. Эй, ты! Пусти! Убирайтесь! Нет! И я понимала, что от моего вмешательства неразбериха грозила стать еще больше. И это в том случае, если обитатели Кларендона и прохожие на проспекте уже не заметили карабканья этих больших оборванных крыс, ведь стемнело еще не окончательно.

Решение нашлось у Дойла (вот еще одна причина им восхищаться: его приспособляемость к неожиданным ситуациям). Доктор воинственно выступил навстречу малолетней монгольской орде:

— Все вон! Иначе вызову… полицию!

Его выправка и тот очевидный факт, что перед маленькими захватчиками оказался незнакомый джентльмен — коего никто не ожидал здесь увидеть, — придали вмешательству Дойла необходимую убедительность. Новички покидали комнату тем же путем, через окно, преграждая дорогу тем, кто еще не успел подняться. То был Исход, более шумный, чем вхождение в Землю обетованную. Несчастное дерево под окном выгибалось, ветки трещали. В конце концов я с ужасом услышала командный голос лорда Альфреда С., возвещавшего о нападении сипаев. Я закрыла окно, но комнату было уже не спасти. Положение усугублял жаркий спор между Мухой, Паутиной и Дэнни, которые обвиняли друг друга в случившемся: Это ты их привел! Я только сказал, что они могут прийти и подождать внизу!.. Я-я-я не!.. Конец дискуссии положил тихий голос мистера Икс:

— Говорите, что вы мне принесли, и молите Небеса, чтобы новости оказались стоящие.

Для Мухи все было в радость. Мальчуган умел находить повод для смеха, точно так же как лозоходец — воду в камне, вот только воодушевление его било через край. Детель! Детель! — Говард Спенсер, — поправлял его Паутина. Бедняге Дэнни Уотерсу тоже хотелось вставить свое слово. Мальчики рассказывали о каком-то Сладком Вилли, о полицейском и о девочке-актрисе. Мистер Икс добавлял к их речам свои команды, хлесткие, как удары кнута:

— Что делал мистер Спенсер? Вы будете говорить?

Я решила вмешаться.

Не имею намерения себя перехваливать, но кто лучше медсестры сумеет успокоить окружающих, да и себя заодно? Сполна узнав, что такое борьба за жизнь, которая вот-вот потухнет, и что такое струящаяся из раны кровь, которая опустошает тело, как пьяница — бутылку, я могу сказать, что если чему-то и научилась, так это упорядочивать и распределять тоску, чтобы ее не приходилось выпивать в один присест. По этой причине я наклонилась поближе к детям:

— Давайте разберемся. Мистер Икс просто хочет узнать, чем мистер Спенсер занимался ночью на пляже. Первым говори ты, Паутина, а затем ты, Дэнни, и ты, Муха, добавите то, что, как вам кажется, упустил Паутина…

— Невероятно, — услышала я возглас Дойла; то было первое из ряда наречий, обозначающих удивление, к которым доктор начал прибегать с того самого вечера. — Потрясающе.

Моя идея сработала. Порядок, как правило, вообще помогает делу. Вскоре я уже получила связную историю: Сладкий Вилли был мальчик-артист из числа подпольных травести, при этом он водил дружбу с полицейским из комиссариата на Хай-стрит (я постаралась не думать о характере объединявшей их «дружбы», оставляю это на совести каждого из читателей). У Сладкого Вилли дети выведали, что некий Говард Спенсер — брат девочки-актрисы по имени Салли, выступавшей в театре «Милосердие» как раз вместе с Элмером Хатчинсом в «Цыганах короля Леонта», — ночью находился на пляже и видел «почти всё».

В этот момент мальчики переглянулись, пытаясь решить, кто произнесет главную новость. Облеченный доверием Паутина прошептал страшным голосом:

— Спенсер сказал в полиции, что Хатчинса убил призрак.