Семь пятниц на неделе - Татьяна Луганцева Страница 28
Семь пятниц на неделе - Татьяна Луганцева читать онлайн бесплатно
И вдруг они услышали:
– Груня! Груня! Ты где? Здесь кто есть? Груня?
Это был голос Вилли, и обе сразу его узнали.
– Ну вот, а ты говоришь… – довольно протянула Татьяна. – На сиськи посмотрел, возбудился, а ищет-то тебя.
– Ложись! – прикрыла ей рот ладонью Груня и упала вниз.
Таня подчинилась, но уставилась на нее с недоумением.
– С ума сошла? Давай, иди к нему!
– Тише! – прошипела Аграфена.
– Груня! – Голос Вилли отдалился от них.
– Не хочу его видеть и говорить с ним, а то наделаю глупостей. Я – гордая! – завелась Аграфена.
– Ты не понимаешь? Он же тебя, дуру, ищет! Ему, видимо, сказали, что видели, как ты пришла и ушла. – Татьяна даже под столом умудрялась прикладываться к бутылке мартини. – Он ведь выпил и возбужден, не ты, так эта сучка его подцепит. Понимать надо! Получается, ты его сама, своими руками отдаешь. Зачем? Немедленно беги за ним! Послушай опытную женщину!
– Ну и пусть! – надулась Груня.
– Ой, не могу! Бабе скоро сорок, а такая дура. Да за такого мужчину, как Вилли, можно и побороться! Ты же умная и красивая, а Настька – шалава. Но ты сейчас не права. Ведь может случиться то, что потом не изменишь.
– Чему быть, того не миновать. – Лежа на полу беседки, Аграфена тоже выпила мартини из горлышка и подмигнула Татьяне.
– Странная ты… Да ладно, свою голову другому человеку не приставишь… – Татьяна с трудом поднялась на ноги. – Ох, старость не радость! Пойду оттаскивать старого дурака Эдика от этой проститутки, раз твой сам ушел. А ты возьми мартини. Если захочешь – допьешь. Потом подумаешь и, может, до чего умного додумаешься.
Шаги Татьяны прошуршали по плохо почищенной дорожке, и ее грузная фигура скрылась за углом театра.
Сильного доверия к Татьяне – что та не проболтается Вилли, где оставила Груню, обуреваемую ревностью, художница не испытывала, поэтому взяла бутылку с недопитым мартини, уничтожая следы своего присутствия здесь, и побежала прочь. По дороге ее замутило, пришлось юркнуть в кусты. Наконец она отдышалась и отругала себя: «Сама виновата! Пить не пью и не умею, а туда же! В нашей труппе есть настоящие зубры пития. Что называется, бутылку водки выпиваю, бутылкой водки запиваю… Мне никогда так не суметь, если только не захочу жизнь самоубийством покончить».
Аграфена отошла от театра и свернула на узенькую улочку, чтобы ее не было видно, если вдруг Вилли выйдет на главную аллею в поисках ее.
Груня быстро бежала по улочке, поминутно озираясь и размазывая слезы по щекам. Наконец заметила небольшую вывеску на небольшом же отеле – в два этажа и шириной в шесть окон по фасаду – и вошла внутрь. В холле было темно, душно и неуютно. Впервые в жизни она увидела допотопный медный звонок на стойке портье, как в кино. Видимо, он был главным украшением холла гостинички. Находясь в заведенном состоянии после стриптиза Насти, Аграфена с силой стукнула по кнопке и аж пригнулась от громкого звука. На ее зов через некоторое время появился неопрятного вида мужичок с заспанным лицом. Этакий типичный сельский житель в понимании Груши.
Она заговорила на английском, но по выражению лица портье сразу же поняла, что тот явно не полиглот. И дальше общение пошло в основном на языке глухонемых, то есть с подключением мимики и жестикуляции. Наконец Аграфена сообразила, что в отеле есть пара свободных номеров, но без питания. За двадцать евро в сутки. Она положила на стол сто евро, пояснив: «На все». И ей был вручен ключ с деревянным набалдашником, на котором значилась цифра «три». Документов от нее не потребовали, договор не составлялся, а сто евро исчезли в кармане штанов мужичка.
Номер оказался немногим лучше холла. Небольшая комнатка с маленьким окошком, прикрытым покосившимися жалюзи, с односпальной кроватью, застеленной чистым, но застиранным покрывалом, шкафом и столом с двумя стульями. «Без излишеств», – хмыкнула про себя Груня и заглянула в санузел. Там в мизерное пространство были воткнуты унитаз и допотопная душевая кабина, дверца которой открывалась с трудом.
Аграфена сильно проголодалась, но мысли о еде из головы прогнала. Приняла душ и легла в неприветливую постель, закрыв глаза и пытаясь правильно дышать, чтобы успокоиться и прийти в себя.
«Надо поспать и выкинуть Вилли из головы. Не было у меня мужчины и не надо! Спокойнее будет. И почему я в последнее время постоянно ощущаю чувство голода? Это ненормально!» – говорила она себе, чувствуя озноб.
Сон не шел, а Груне становилось все хуже и хуже. Ее всю буквально трясло, появились непонятные боли в животе, к которым присоединилась тошнота. «Отравилась, что ли, чем-то? – подумала она. – Так вроде не ела ничего. Заболела? Чем? Это бог меня наказал за Вилли. Чего я на него «окрысилась»? Не он же просил Настю раздеваться. А если та сама разделась, отчего ж не посмотреть? А мне просто от ревности крышу сорвало… Ого, как я заговорила! А все с того, что, кажется, умру сейчас, а нахожусь здесь одна. Как же мне плохо! Просто отвратительно. Еще и голова заболела…»
Несколько раз она вставала, чтобы сходить в туалет. Казалось, что ее сейчас вывернет просто наизнанку.
«Что же делать? Может, «Скорую» вызвать? Хотя нет, какая «Скорая». Упекут на месяц в какой-нибудь изолятор, а мне людей подвести нельзя. Сегодня же декорации привезти должны были. А я со своим психозом все испортила. Надо было больше о работе думать, а не о Вилли с Настей. В общем, я повела себя, как истеричка, вот результат. Ой, как кружится голова!»
Аграфена подставила голову под струю холодной воды, чтобы хоть немного прийти в себя. Боль не отпускала.
Груня с трудом оделась и покинула номер. Естественно, в холле она увидела только медный колокольчик на стойке портье, ей пришлось самой отодвинуть задвижку на двери. Художница вышла на улицу, вдыхая свежий аромат ночи и не заботясь о том, что отель остался незапертым, и нетвердой походкой двинулась по узкому проулку. Воздух подействовал лучше, чем холодная вода, она хоть перестала чувствовать себя трупом. Во всяком случае, была способна дышать.
«Дышу, значит, живу, – произнесла Груша про себя, покачиваясь и подавляя тошноту. – Права была Таня, я – форменная дура. Интересно, я найду кого-нибудь в театре? Народ мог напиться и остаться там. Или все-таки добрался до своих уютных постелей в люкс-отеле Вилли? Только я одна, идиотка, опять без жилья! Вот уж права пословица: «Дурная голова ногам покоя не дает»!
Внезапно ее мозг, а вернее – сердце пронзила жуткая мысль. «А вдруг в это самое время, когда я шатаюсь ночью в полном одиночестве и с таким самочувствием, Вилли развлекается на своей широкой кровати с Настей? Нет, я даже думать об этом не могу! А что? Он сделал слабую попытку найти меня, не нашел, и тут его отвлекла на себя Анастасия. Татьяна права и в том, что я ни минуты не боролась за свои чувства, которых ждала столько лет. Я во всем виновата. И теперь уже ничего не исправишь».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments