Упраздненный ритуал - Чингиз Абдуллаев Страница 27

Магеррамов был явно взволнован. Только что из класса, вся вслезах, вышла Оля. Он не скрывал своего волнения, входя сюда.

— Здравствуйте, — осторожно сказал Магеррамов,обращаясь к присутствующим. У него была та почтительная осторожность, котораябывает только у торговых и финансовых работников при виде сотрудниковправоохранительных органов.

— Здравствуй, Магеррамов, — майор Ахмедовпочувствовал в нем свой «контингент». Это был не независимый бизнесмен Аббасов,и не Габышев, работавший неизвестно на кого. Это был человек, боявшийся любогосотрудника в форме. Магеррамов знает правила игры и будет играть по этимправилам. Поэтому Ахмедов взял инициативу в свои руки и, показав вошедшему настул, разрешил сесть. Этому можно говорить «ты», он не обидится.

Магеррамов осторожно сел на краешек стула. По-русски онговорил с небольшим акцентом. Однако Ахмедов допрашивал его именно на русском.

— Ты дружил с Керимовым? — сразу спросил майор.

— Мы вместе учились, — осторожно ответилМагеррамов.

— Это я знаю, — нахмурился Ахмедов, — я хотелуточнить: как хорошо ты его знал?

— Много лет знал. Дружили, — Фазиль почувствовал,что чем-то вызвал недовольство сотрудника органов, и сразу попытался исправитьположение. — Мы очень дружили, — добавил он.

— До тебя нам рассказали, что Керимов васобижал, — усмехнулся Ахмедов, — ты хоть нам расскажи, как он тебяобижал.

— Не обижал, — приложил обе руки к сердцуМагеррамов, — совсем не обижал. Мы очень дружили.

— С кем вы еще дружили? — неожиданно спросилДронго. Верный своим принципам, он никогда не обращался к незнакомым людям на«ты», даже если они позволяли это делать.

— Со всеми дружили, — Магеррамов повернулся кнему. Его смущал этот неизвестный. С одной стороны, он тоже принимает участие вдопросе, а с другой — разговаривает вежливо, обращается на «вы», и вообщеизвестно, что Раис привез его из Москвы. Он эксперт. Конечно, у него нетвласти, как у этого майора, но лучше и с ним быть поосторожнее.

— Говорят, что вы больше всех общались с РауфомСамедовым? Это верно? — уточнил Дронго.

— Да, да общались. Как со всеми. Наши сестрыдружили, — на всякий случай сообщил Фазиль, испугавшись, что именно егомогут обвинить в убийствах.

— И вы вместе смотрели видеомагнитофон, — напомнилДронго, — у других ведь не было такой дорогой игрушки.

— Смотрели, — кивнул, облизнув пересохшие губы,Магеррамов, — но только разрешенные фильмы. Только разрешенные.

«Прошло столько лет после развала Советского Союза, уже нетдиктата партии и КГБ, а он все еще боится, — подумал Дронго. — Может,я и не прав. Может, тот режим, так калечивший души людей, должен был рухнуть.Рухнуть, чтобы появились другие люди, без постоянного чувства страха. Они небудут бояться смотреть те фильмы, которые им нравятся. Может, я не прав, когдасожалею о распаде Союза?.. Нет. Это разные вещи. Режим кретинов, который нужнобыло менять, и моя собственная страна, которую нельзя было разрывать на части.Эти два понятия не тождественны. Это совсем разные вещи».

— Кто еще с вами смотрел «разрешенные фильмы»? —спросил Дронго.

— Мы все вместе собирались, — облизнул губыМагеррамов, — иногда и мальчики, и девочки.

— Коллективное приобщение к культурнымценностям, — прокомментировал Дронго. — Теперь я верю, что вы оченьдружили.

Ахмедов недоуменно смотрел на него. Он не мог понять, о чемидет речь. Вейдеманис усмехнулся. Парадоксальность мышления Дронго не была длянего новостью.

— Кто, по-твоему, мог убить Керимова? — спросилАхмедов, решив, что пора брать инициативу в свои руки. — Кто это могсделать?

— Из наших никто, — испуганно прошепталМагеррамов, — никто не мог его убить. Игоря все уважали. Он был такойсправедливый. Всем помогал.

— Вам тоже? — спросил Дронго. Магеррамов метнул нанего испуганный взгляд.

— Мне тоже, — подтвердил он, — у меня всегдабыло все в порядке.

— А почему вы так неожиданно ушли из Министерствафинансов?

Вопрос Дронго заставил Магеррамова вздрогнуть.

— Почему ушел? — он явно тянул время. — Яперешел на другую работу.

— На какую?

— В Министерство торговли.

— А сейчас снова вернулись в финансовые органы. Выведь, кажется, работаете в банке?

— Да, — Магеррамов нервничал все больше и больше,оглядываясь по сторонам.

Вейдеманис видел его волнение, но не понимал причины. АДронго, почувствовавший состояние Магеррамова, уверенно задавал следующиевопросы.