Символы распада - Чингиз Абдуллаев Страница 27

— А раз они знали, то наверняка использовали защитныематериалы, которые разрабатывались в институте Архипова, — победнымголосом доложил Финкель.

— И как раз, — быстро добавилДобровольский, — мы получили одну партию этих материалов в апреле этогогода.

— Ну конечно, они предохранялись от радиоактивности, —наконец понял Земсков, разводя руками, — это было очевидно с самогоначала.

Ерошенко, не совсем понимавший, о чем они говорят, пыталсяразобраться, почему академики пришли к ним с новыми предложениями.

— Все дело в том, что в институте КонстантинаВасильевича в мае этого года произошло очень неприятное событие, —продолжал Финкель, — был убит очень талантливый человек, ученик академикаАрхипова, доктор наук Сиротин Александр Никодимович. Многие считали тогда, чтоэто случайное бандитское нападение, что бандиты перепутали его квартиру сквартирой конкурента, живущего в другом блоке. Были убиты Сиротин и его жена.

Ерошенко заинтересованно придвинулся ближе.

Он не думал, что академики могут говорить и на такие темы.Земсков отодвинул бумаги. Неужели и сейчас ему помогут эти ученые «сухари».

— Милиция тогда не очень искала убийц, — вмешалсяАрхипов. — Мы его хоронили всем институтом. А он как раз занималсяпроблемами защиты людей от радиоактивных материалов. И имел оченьпереспективные разработки.

— Когда его убили? — Земсков переглянулся сЕрошенко. Это уже не просто зацепка. Это уже стройная версия.

— В середине мая, кажется, точно не помню.

Но милиция тогда считала, что все это произошло случайно. Нотеперь мы увязали смерть нашего ученого с гибелью молодых людей в Чогунаше, иполучилась довольно неприглядная картина…

Земсков уже не слушал. Это уже целый заговор, нити котороговедут в Москву. Это уже не просто Научный центр в далекой Сибири. Теперь онможет оправдаться. Они столкнулись не с хищением ЯЗОРДов двумя учеными ибестолковым водителем. Они столкнулись с организацией, может, даже синостранной разведкой, работавшей в Москве. А чужих шпионов должен ловитьсовсем другой заместитель директора и совсем другие отделы, которые он некурирует. Он обрадованно потянулся к телефону. Кажется, ученые и в этот разпомогли ему.

— А сами заряды? — спросил нетактичныйЕрошенко. — Куда они могли деться?

— Если правильно применена защита от радиоактивности,то их можно погрузить и вывезти куда угодно, — безжалостно ответилФинкель, — и наверняка в мире есть очень много организаций, готовыхзаплатить огромные деньги за обладание подобным оружием. Кроме всего прочего,оно еще и стоит огромных денег.

— Конечно, — кивнул Земсков, поднимаятрубку, — бомбы всегда дорого стоят. В мире столько террористов…

— Нет, — улыбнулся академик Финкель, — я имелв виду не этот аспект. Чтобы получить хотя бы одну ядерную боеголовку, нужнаопределенная масса расщепленного урана. Американцы поэтому так и беспокоятся,когда мы помогаем Ирану строить атомную станцию и даже готовы поставлять имнекоторые материалы.

— При чем тут наши ЯЗОРДы? — снова не понялЗемсков.

— Очень даже при чем, — ответил Финкель. —Если обычная ядерная боеголовка стоит невообразимо дорого, хотя я мог бы назватьконкретные цифры, то грамм калифорния стоит еще дороже. Настолько дорого, что яне могу назвать цену даже вам. Насколько я знаю, это тоже секрет, и я неуверен, что должен говорить о нем. Мы получаем калифорний на ускорителяхэлектромагнитных частиц, о чем я вам уже имел честь докладывать. С учетом нашихвозможностей на создание одного ЯЗОРДа уходит месяц напряженной работы, я ужене говорю о затратах. Такие траты могли позволить себе только Америка иСоветский Союз. Даже богатые Франция и Великобритания были вынуждены отказатьсяот подобных экспериментов, просчитав, что их цена непомерно высока. ПоэтомуЯЗОРДы представляют и вполне определенную коммерческую ценность.

— Здесь можно говорить, Исаак Самуилович, — взялна себя ответственность Земсков, — и у меня, и у генерала Ерошенко естьабсолютный доступ ко всем атомным секретам. Можно даже сказать, что мы главныеохранники этих секретов. Сколько может стоит один ЯЗОРД?

— Я думаю, однако, полмиллиарда долларов, —скромно ответил Финкель, — и то я сознательно занижаю его стоимость.

— Сколько? — встал со стула Ерошенко. — Вышутите? Как это полмиллиарда долларов? Да у нас ведь этих ЯЗОРДов… — Онпосмотрел на Земскова и сокрушенно развел руками.

— Много, — согласился академик, с интересомпосмотрев на Ерошенко. — И я даже знаю, о чем вы думаете. Народ голодает,а они тут такие дорогие «игрушки» клепают. И я так думал. Ну, во-первых, мы ихделали тогда, когда был Советский Союз и денег на эти «игрушки» не жалели. Аво-вторых, что прикажете с ними сейчас делать? Продавать? Покупателей полно. Выпредставляете, что может случиться, если такое оружие разойдется по миру? Есливообще станет известно, что производство калифорния в принципе возможно. Этоведь будет похуже атомной бомбы, которую трудно спрятать. Сколько стран ужестоят на пороге создания атомной бомбы. А когда они узнают о том, что можносделать миниатюрную ядерную бомбу, которую невозможно засечь из космоса… Выдумаете их остановят какие-нибудь расходы?

— Но их могли украсть из-за этих денег, — сказалЕрошенко.

— Конечно, могли. И я думаю, что, к сожалению, деньгиявились решающим фактором для наших бывших молодых коллег. Просто, польстившисьна деньги, они забыли главную заповедь любого порядочного человека. С негодяяминельзя договариваться, те не признают никаких законов и всегда действуют пособственным правилам. К сожалению, погибшие молодые люди прочувствовали этуистину на себе. И это очень печально.

Земсков уже звонил в ФСБ. Нужно срочно проверить факт гибелиСиротина из института Архипова. Если его убили в мае, то теория заговораполучит свое блестящее подтверждение. И тогда он уедет отсюда искатьпреступников уже в Москве.