Проклятия по контракту - Александр Каневский Страница 27
Проклятия по контракту - Александр Каневский читать онлайн бесплатно
— В Бурляева ты сам стрелял?
— А там двоим делать было нечего: только открыть замок и отключить свет!..
— А Кононова?
— Тут посложней: в машину тащить, из машины… Пришлось Коляна брать… Я тебе о нём уже говорил. — И чтобы ещё потянуть время, продолжил. — Кроме Коляна, у меня ещё Толян есть, в одной камере два года чифир пили, он сперва за драку сидел, потом за грабёж… Хочешь, я тебе всю биографию Толяна расскажу?
Но Борис отказался.
— На сегодня хватит. — Бросил Акиму полотенце, привезенное вместе с тазом. — Промокни зад и натяни брюки. — Вышел из домика, вытащил мобильник, набрал номер. — Мне нужен капитан Рябой… Привет, Вовчик!.. Значит так: высылай наряд, а ещё лучше, выезжай сам, на Станкостроительную двенадцать, корпус два, квартира десять… Савелий Лисицын… Записал? Молодец!.. Живёт один. Привози в управление — я буду часа через полтора. Полковнику доложи, что все основания для ареста у меня есть. И ещё: проследи, чтобы Лисицын никому не успел позвонить — это очень важно!.. Понял? Смотри не упусти!.. Удачи!
Из домика вышел Аким, неся перед собой таз.
— Куда воду вылить?
— Только не на цветы! — предостерёг Борис. — Это уже не вода, а рассол.
Рыбин указал на траву, и Аким выплеснул туда содержимое таза. Борис подошёл к Рыбину и крепко пожал ему руку.
— Вы нас очень выручили!
— Всегда готов, как говорили пионеры! — Рыбин шутливо отсалютовал. — Таз не забудьте.
— Оставьте себе — уверен, он вам ещё не раз понадобится.
Все засмеялись. Все, кроме Хмелика.
Допрос происходил в кабинете у Бориса.
Лисицын оказался пожилым и нездоровым человеком: лицо отёчное, землистого цвета, синие мешки под глазами… Клочки волос на голове, короткие и сухие, похожие на пересушенную паклю. Сквозь частые пролысины виднелась воспалённая кожа, с прожилками и царапинами — будто по ней прошлись наждаком.
— …Я давно ждал, что рано или поздно вы ко мне нагрянете. У меня даже сумка приготовлена со всем необходимым для тюрьмы… Помните, у Ильфа и Петрова был персонаж Кислярский, который, готовясь к аресту, заказал себе специальную «допровскую» корзинку: в развернутом виде она представляла кровать, а также, могла заменять шкаф — в ней были полочки, крючки и ящики для одежды… Я, конечно, не с таким размахом, у меня там только электробритва, паста, зубная щётка, лекарства…
— Вы — интеллигентный человек, образованный, начитанный… Как дошли до жизни такой?
— Не сразу. Я по профессии агроном. По окончании института, был направлен на Урал, директором совхоза. Совхоз отстающий, зачуханный, даже электричество не в каждом доме, предыдущий директор пил по-чёрному, люди не зарабатывали, удирали… Стал выяснять, почему так? Рассказали, что сюда из области несколько лет подряд указания шли — сажать только кукурузу, а она там никогда не росла, кукожилась на корню, початки проклёвывались величиной с карандаш. Естественно, совхоз терпел убытки… Я, когда стал директором, осмотрелся и решил, первым делом какие-то деньги заработать, людям зарплату платить. Узнал, что здесь раньше люцерна росла, её животноводы на корм скоту покупали, Вот я её, тайком от райцентра, и посадил, вместо кукурузы. Она хорошо выросла, мы на ней здорово заработали. А я свой первый выговор получил за невыполнение указаний.
— Первый? Значит, потом ещё были?
— Конечно. Я же искал способы заработать, людей удержать. Пруд соорудил. В километре от нас заброшенный карьер был, там когда-то глину добывали, котлован остался — я в него воду напустил из соседней речушки, навёз мальков — карпы развелись, мы их в городе ресторанам и кафе продавали — вот вам и второй выговор… Но я на них внимания не обращал, я вообще решил совхоз переориентировать. С овощами тогда было плохо, спекулянты на базарах по три шкуры драли. Так я парники построил, чтобы огурцы и помидоры посадить и весной первыми их на рынок вывезти.
— Посадили?
— Не успел: меня посадили раньше.
— За что?
— За «самоуправство и торговые махинации». Три года отсидел, но не жалею, тюрьма была для меня великой школой: понял, что на советскую власть работать бессмысленно, инициатива наказуема — надо работать на себя. Там и первые связи появились, с нужными людьми подружился… Когда вышел, брежневский застой сменился бардаком перестройки — появилась куча возможностей деньги загребать.
— Но в олигархи пробиться не удалось?
— Не стремился: не люблю быть на виду — в тени спокойней. Я только идеи выдавал, посредником был, советчиком… Мне за всё это очень хорошо платили. Жену обеспечил, детям образование дал, всех их вывез в Израиль и поселил в Иерусалиме.
— Вы еврей?
— Нет.
— Кто-то из предков?
— Нет. У меня в роду, как в песне Высоцкого: «антисемит на антисемите».
— Значит, жена еврейка?
— Тоже нет. Она татарка. Но я ей раздобыл какую-то еврейскую прапрабабушку… Вы же знаете, в Москве за деньги можно получить даже паспорт папуаса.
— Но почему именно в Иерусалим?
— Хочу их спасти. По пророчествам, этот город уцелеет при любых катаклизмах, во-первых, он на высоте восемьсот метров, а во-вторых, город трёх религий — Господь не даст его разрушить.
— Надеюсь, вы понимаете, что теперь с семьёй не скоро встретитесь?
— Да. Но мне всё равно осталось недолго… Рак у меня нехороший, уже не лечится… Но и человечество меня не надолго переживёт: или атомная война, или столкновение планет, или очередной Всемирный потоп.
— Вы расширяете мой кругозор. Для одних Конец Света — это повод не работать, для других — беспробудно пить, для третьих — гулять и развратничать… А для вас это весомое оправдание вашей подлой деятельности! И вы надеетесь, что Бог простит вас?
— Уверен, что нет. Поэтому я туда и не переехал, чтобы жене и детям не навредить. Ведь я много лет проецировал обман, грабежи, насилие… И таких, как я, с каждым днём всё больше и больше… Ну, не может этот кошмар продолжаться бесконечно.
— Но вы же сами — частица этого кошмара.
— Да. Поэтому и понимаю, что если я уже от него устал, то как устал Господь!
— Вы часто повторяете имя Бога — вы что, верующий?
— Просто я стал чаще поднимать глаза к небу.
— И при этом продолжали творить преступления?
— Уже по инерции. И это ничего не меняло: не будь меня, Мерлин бы нашёл другого, более жестокого… А я рук не марал, я был только посредником. И жизни человеческие не отнимал — это было условие, которое я поставил Мерлину.
— Давно с ним сотрудничаете?
— Лет десять. Сперва ему клиентов поставлял, когда он целительством занимался.
— Что значит, поставляли?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments