Мутабор - Ильдар Абузяров Страница 27
Мутабор - Ильдар Абузяров читать онлайн бесплатно
Собиратели тихи и слабы. Природа не снабдила их ни особым взрывным нравом, ни жестким характером. Вместо силы духа им даны сообразительность и изворотливость, чтобы вытащить банку из мусорного бака или выловить плывущую тухлую рыбешку.
И он, Омар, как выяснилось, – слабое, безвольное, не способное к решительным действиям ничтожество! Ощущая себя таким ничтожеством, он безвольно наблюдал, как на берег выполз мутный крабик и, забравшись под коренья, выволок оттуда дохлого светляка. Он знал, что крабы – такие же собиратели, как и он. Сколько себя помнил Омар, он занимался собирательством. То спичечные этикетки, то маленькие открытки, а потом и марки. Он и фотографировать стал из желания собирать прекрасные моменты и красивые лица. И вот теперь расплачивается за свою безвольную и жадную натуру.
Словно в насмешку над его страстью, ему перед поездкой дали документы на имя Омара Чилима. А имя, как считают в Кашеваре, во многом определяет судьбу.
Насмотревшись на потуги краба, Омар ловким движением схватил его и, освободив от панциря, оторвал голову. Словно собираясь вернуть утерянное «я», Омар засунул членистоногое под маховик своей челюсти.
Затем жующий Омар перевел взгляд на мавзолей Буль-Буля Вали, что расположился на небольшом островке в центре пруда, соединенном с землей косой.
В путеводителе Омар прочел, что когда-то на месте, где стоит усыпальница Буль-Буля Вали, всплыла огромная черепаха. Она-то на своих плечах и подняла со дна озерного истерзанный раками труп святого мученика. И черепаха, и рак, и человек – все питаются тухлятиной. Все с инстинктом собирателя.
«Похоже, стремление искать, классифицировать и коллекционировать идет от инстинктивного следования образу жизни предков», – разглядывал Омар усыпальницу Балык-Малика, которому, по преданию, рыбы и птицы приносили драгоценные камни.
А что бы он делал, приноси они ему всякую хрень? Чилим вспомнил про одного знакомого, который собирал сломанные указки и получал несомненное удовольствие от каждого нового экземпляра. А коллекционеры орхидей, готовые отправляться за предметом своего вожделения на край света в непролазные джунгли? А женщины, выращивающие комнатные цветы? А мужчины, к коим Омар причислял и себя, коллекционирующие женские сердца? А солнцеликие, что не желают выпускать из своих рук власть, получая все новые виды лести и славы?
Солнце. Чем выше оно поднималось, тем жарче становилось Омару. В гостинице в это полуденное время он, принимая душ через каждые полчаса, спасался вентилятором и кондиционером. А здесь, возле воды, создавался паровой эффект, и Омар ощущал себя лягушкой, меняющей кожу, – так расширились его поры и потело горло. Нестерпимо хотелось пить и больше не чувствовать липкость всего тела.
Не выдержав, Омар решил искупаться и ополоснуться в озере, хотя никто из посетителей парка в нем не купался. Омар уже снял рубашку и начал расстегивать штаны, когда на другом берегу появилась девушка, дующая на воду. Волны, подгоняемые ее дыханием, доходили до пальцев ног Омара, передавая сердцу легкую тревогу.
Стремглав бросившись к девушке, Омар не бежал, а летел, как птица, но, к его искреннему сожалению, когда он облетел пруд, девушки уже и след простыл. Только облаком поднимался пар от растревоженной поверхности озера, словно от горячего молока. И бешено на уровне сердца раскачивался фотоаппарат.
«Надо было рвануть к ней прямиком через озеро!» – сокрушался Омар, понимая, что инстинкт человека, остерегающегося водной глади, не так-то просто преодолеть.
Однако не бывает худа без добра. Резко остановив свой полет, Омар камнем приземлился в собственный сон и вспомнил, о чем его умоляла птица. Она просила заступиться за своих птенцов, еще не вылупившихся из яиц. За зародышей розовых скворцов, желтковая масса которых идет на смазку голосовых связок одной оперной певицы. А белковая – на кремовую маску для ее белоснежной кожи.
Второй раз за утро Омару пришлось вспомнить Диву. Безусловно, это она ультразвуком своего божественного голоса прервала полет черных дроздов, и это она питает свои связки зародышами розовых скворцов. Яйца птиц в гнездовьях окрестных гор для Примы собирает ее черный слуга с розовыми ладонями. Закир так искусно и ловко карабкается по скалам и деревьям, что его умение уже грозит популяции целого вида. И вот птицы решили обратиться к Омару как к работнику благотворительного «зеленого» фонда по защите природы – с просьбой избавить мир от злой женщины, которая черной завистью завидует их умению петь.
«О, Прима, – вздохнул Омар, – как ты можешь быть столь жестока к большеротым пташкам? Даже не верится, что в твоей груди рождаются звуки, услышав которые ни один человек не в состоянии избежать прилива любовных чувств к окружающему миру.
Интересно, откуда исходит этот волшебный тембр: из недр пышного тела или от внутренних стенок раковины розовой гортани? – Начав грезить о Приме, Омар уже не мог остановить полет своих фантазий. – Ведь ее горло – словно пещера в глиняном обрыве, которую выкапывают зимородки и ласточки для разведения потомства. И яйца она принимает внутрь регулярно, чтобы из нутра вылуплялись звуки столь совершенные и завораживающие…»
Так он промечтал до часа назначенной аудиенции, потому что сладкие греховные мысли навалились на Омара скопом. И потом, он все еще надеялся, что черная полоса рано или поздно должна будет смениться белыми простынями, и, возможно, уже сегодня он заберется в теплое гнездышко Дивы, утепленное нежными мягкими перьями перины, шелковистым волосом и нитью.
«А если черная полоса не прошла, быть мне скрученным черными руками слуги Дивы», – заключил Омар, когда Закир приоткрыл перед ним массивные створки железных ворот, словно играючи распахнул легкое пластиковое окно. Играючи в том числе и мускулами. По его прыти и не скажешь, что он евнух. После, характеризуя слугу, Дива заметит, что основное достоинство Закира не в силе рук и ног, а в их ловкости. Ни один вор не сможет забраться на стену так же стремительно, как Закир, а значит, не сможет ускользнуть с украденным, ведь Закир учился технике лазанья по деревьям и скалам у обезьян. Он был лучшим в своем племени охотником на птичьи головы.
Впрочем, молчаливый верзила Закир встретил Омара у порога с подобающим человеческим уважением, склонив голову и прижав руку к груди, а затем проводил гостя внутрь дома.
«Этому он уж наверняка научился в Кашеваре», – решил Омар, разглядывая огромный дубовый стол, украшенный свечками-фонтанами со стекающим фиолетовым воском, что находился в центре миртового дворика.
Посуда – отполированное до лунного блеска серебро и отлитый из стеклянного шара солнца фарфор – состязалась в роскоши сияния на нежных барханах скатерти и салфеток.
Не успел Омар восхититься европейской изысканной сервировкой, как появилась и Дива в длинном роскошном вечернем платье. Вначале Прима Дива слегка наступала на его подол носками туфель, делая декольте еще более головокружительным, а походку в прямом смысле сногсшибательной.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments