Магнит для неприятностей - Марина Серова Страница 27

— Как это неважно?! В одном случае за нами следили на протяжении десятилетий, что само по себе невозможно. А в другом, — Анна ненадолго замолчала, размышляя, — нет, Женя! Моя мама умерла уже давно, а Рита с прабабушкой Лидой болтать не стали бы ни за что!

— Анна, пойми одну простую вещь, тайна перестает быть тайной в тот момент, когда один человек рассказывает о ней другому. Пусть мы не знаем, когда и при каких обстоятельствах произошла утечка информации, но то, что она произошла, можно считать фактом.

— Ты хочешь сказать, что пока прабабушка Лида молчала о кладе, мы с ней обе были в безопасности?

— Я понятия не имею! Но это вполне возможно. Кроме того, думаю, злоумышленники, оставаясь незаметными для тебя, внимательно за всем следили. И некое событие в твоей жизни стало катализатором. Тем, что убедило их в существовании клада и заставило активизироваться. Сначала я подумала, что этим событием была смерть Лидии Дмитриевны, а также ее рассказ о семейной тайне. Я решила, что вас подслушали в те дни. И даже проверила дом на наличие подслушивающих устройств.

— Правда? А каков результат?

— Отрицательный, как ни странно. Допустить мысль, что злоумышленник сам успел убрать жучки, сложно, потому что это действие бессмысленное, по крайней мере, сейчас. Когда не только они, но и мы сами еще толком ничего не знаем. Логичней было бы продолжать следить по-тихому. Но жучков нигде нет. Значит, подслушать вас с прабабушкой они не могли. Но кто-то, кроме тебя, знает о существовании клада и пытается до него добраться. Значит, они будут продолжать следить, только найдут другой способ. Может, даже напасть попытаются. Тут-то мы их и схватим и обезвредим.

— То есть я или клад будем наживкой?

— Да, ты и семейные драгоценности, — я немного помолчала, — слушай, Анна, а до того, как ко мне прийти, ты никому семейную историю не рассказывала?

— Конечно, нет, с чего бы?

— А раньше? Где-то между смертью Лидии Дмитриевны и первым покушением на тебя?

— Ты продолжаешь искать источник утечки информации? Нечто, что послужило катализатором для событий?

— Да, перебираю варианты.

— Ничем не порадую. Я до знакомства с тобой ни с кем ничего не обсуждала.

— Странно, — медленно протянула, — я была почти уверена.

Неожиданно Анна резко поставила на стол чашку с чаем и застыла с печеньем, поднесенным ко рту, и замолчала.

— Что случилось? — встревожилась я. — Анна, ты себя нормально чувствуешь? Кажется, ты побледнела.

— Знаешь, Женя, я только сейчас осознала, что забыла сообщить тебе одну важную деталь.

— А именно?

— На ту выставку оборудования я надела кое-что из фамильных драгоценностей.

— Из шкатулки Лидии Дмитриевны? Ты серьезно? И все время молчала?!

— Я честно как-то не придала этому значения. И только теперь, уже после того, как ты озвучила свою теорию, осознала, что это может быть важно.

— Понимаю. А что именно ты надела? Это были заметные вещи?

— Серьги с рубинами и брошку к ним.

— Рубиновую брошь-бабочку?

— Да, думаешь, заинтересованные лица ее могли заметить?

— Это все равно что пробежаться по выставке с транспарантом, на котором крупными буквами было написано: «Я владелица винтажных драгоценностей, которые происходят из старого фамильного клада!»

— Но это не совсем так! Вещи были из тайника, изготовленного Дмитрием Острожским в далеких двадцатых годах.

— Но об этом пункте злоумышленники могли и не знать. Брошь-бабочка выглядит дорого, кроме того, понятно, что она старинная. Этого достаточно, чтобы спровоцировать охотников за чужим наследством.

Мы немного помолчали.

— Слушай, Анна, — начала я, — ты мне никогда не рассказывала, как именно родственники продавали ценности?

— Женя, ты сейчас о чем?

— Да вот я тут подумала, на протяжении этих лет вещи из потайного отделения шкатулки периодически продавали. Так ведь?

— Совершенно верно. Прабабушка Лида высказалась предельно ясно.

— Но она говорила: когда, как?

— Нет, она ничего такого не упоминала. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что это может быть важно. Вот представь: суровое советское время. За владение золотыми десятками царской чеканки можно попасть под статью. А деньги срочно нужны. Как продать монеты, чтобы не навлечь на себя неприятности?

— Даже не знаю, найти скупщика? Желательно, чтобы он сам рисковал не меньше, но с откровенным криминалом не был связан. Например, это мог быть зубной техник. Они работали с драгоценным металлом и сами ходили под статьей.

— Убедила. А как ты, к примеру, поступишь, когда тебе снова понадобятся деньги?

— Я буду обращаться за помощью к проверенному человеку, вероятно, к тому же самому технику. Но я все равно не понимаю, к чему ты клонишь, Жень!

— Погоди пару минут и получишь объяснение. Представим вторую ситуацию: ты решила продать какую-то драгоценность. Как станешь действовать в этой ситуации?

— Осторожно поспрашиваю у знакомых и постараюсь найти толкового, максимально честного ювелира. После этого предложу ему драгоценность.

— Отлично! А теперь представь, что тебе нужно продать вторую вещицу. Твои действия?

— Я предложу ее знакомому ювелиру.

— Бинго, дорогая! А теперь главный вопрос: что решат ювелир и зубной техник, которым ты регулярно таскаешь свои вещи на продажу?

— Что у меня целая коллекция драгоценностей и золотых монет.

— Именно так они и подумают, Анна! А следующей мыслью, пожалуй, будет, что у тебя этих вещей подозрительно много, может быть, есть целый клад. Потом я бы, например, осторожно навела справки о вашей семье. Узнала, что вы все княжеского происхождения. Причем из очень богатого рода, которому мистическим образом удалось избежать разорения. Вот мы и получаем на выходе охотника или охотников за чужими сокровищами.

— Женя, ты ошибаешься! Во-первых, Дмитрий сменил фамилию, и нас никто не мог связать с родом Острожских. А во-вторых, никто не продавал ценности слишком часто, лишь от случая к случаю.

— Резонно, — согласилась я, — но этого могло быть достаточно, чтобы привлечь внимание.

— Думаю, сейчас нам это никак не узнать. Я продать ничего не пыталась, незачем было. Да и прабабушка Лида, полагаю, давно ничего не продавала, потому как я ее обеспечивала всем необходимым. У меня давно хороший и стабильный доход.

— Значит, твои родственники могли засветиться гораздо раньше. И терпеливые злоумышленники следят за семьей много лет.

— Может, так и есть. По крайней мере, в твоей теории есть рациональное зерно.