Кремлевский синдром - Андрей Анисимов Страница 26

— Барышня плохо себя чувствует. Я ее выведу подышать, а потом, наверное, она вернется.

Парень в форменной безрукавке ухмыльнулся, но дверь перед ними приоткрыл. Василий перевел девушку через улицу, помог подняться по ступенькам на бульвар и усадил на скамейку:

— Посидите, я сейчас воды принесу. — Она продолжала молчать, но он не понял, дошел ли до нее смысл его слов. Добежав до киоска, купил бутылку минеральной и побежал назад. Девушка в той же позе сидела на скамейке, но лицо ее немного порозовело. Танцков достал платок, открыл бутылку и, смочив его, приложил к ее лбу.

— Спасибо. Мне так неловко. Но я чуть не упала, — еле слышно сообщила дева.

— Ничего. Сейчас все пройдет.

— Какой ужас! Что там было? — спросила она, указав глазами на дверь офиса.

— Две женщины не поделили мужчину, и кажется, уже покойника. — Ответил Василий и слабо улыбнулся.

При слове «покойника» она вздрогнула.

— Вам опять плохо? — испугался Танцков.

— Нет, все нормально. А вы там работаете?

— Пока не работаю. Но хочу устроиться.

— Не надо. Мне там показалось страшно.

— Да, там не сладко. А вы тоже решили к ним на службу?

— Что вы? Я приехала навести справки о муже, — сказала, осеклась и поджала губы: — Извините. — И посмотрела на часы: — Через двадцать минут за мной заедет мама. Она меня привезла и поехала в поликлинику. Ей надо рецепт для папы у врача взять. Вы не очень спешите?

— Совсем не спешу. Я приехал из Минска, у меня в Москве знакомых нет. Я даже еще не знаю, где буду ночевать.

— Тогда побудьте со мной, пока мама не приедет. Мне очень тяжело.

— Вам нужно к врачу.

Она едва улыбнулась, и улыбка получилась виноватая, как у ребенка, который сделал что-то не то:

— Врач не поможет. Мне не так… на душе тяжко. Я ужасно боюсь за Андрюшу. — Она вдруг расплакалась.

Василий погладил ее по плечу:

— Не надо. Вы такая красивая. У вас все будет хорошо.

— Вы так думаете? Меня зовут Лера.

— А меня Вася.

— Вот мы и познакомились. И мне это приятно. Вы меня сильно поддержали. Если вам негде ночевать, поедем к нам. Родители у меня очень хорошие. Правда…

— Нет, что вы?! Как я могу стеснять людей? — отказался Танцков и покраснел. Он принял участие в этой молодке, вовсе не рассчитывая на конкретную благодарность.

Она поняла его мысли:

— Знаете, и я уже не москвичка. Я из Сибири. Так получилось, что я родом из Москвы и родители живут здесь. А то бы я тоже не знала, где ночевать. В приличную гостиницу не попасть, а на частную квартиру боязно. Тут всякое бывает. А вот и мама. — Она попыталась подняться и снова качнулась. Стефания схватила ее за руку:

— Что с тобой, девочка?

— Мне у Фигмана стало нехорошо. Молодой человек мне очень помог. Это Вася. Он тоже приезжий, ты не возражаешь, если он у нас переночует?

Стефания протянула Танцкову левую руку, потому что правой поддерживала дочь, и представилась. Василий тоже представился. И заверил Стефанию, что вовсе не хочет их стеснять. Она посмотрела на него внимательно и властно сказала:

— У нас большая квартира. Вы нас не стесните, а вот вести дочь к машине вам придется мне помогать.

Василию ничего не оставалось, как взять Леру под руку. Они втроем спустились с бульвара.

«Опель» Стефании стоял возле подъезда банка «Омега». Охранник, дежуривший на улице, мрачно дожидался водителя. Здесь разрешалось парковаться только автомобилям банковского начальства.

— Уже уезжаем, — бросила ему Стефания и уселась за руль. Василий всегда опасался женщин, прикасавшихся к технике. Поэтому пристегнулся, даже находясь на заднем сиденье. Что оказалось вовсе не лишним. Стефания обладала своеобразной водительской техникой. Заметив застывшие впереди, под красным светофором, машины, она дико разгонялась и резко тормозила прямо перед бампером впереди стоящего автомобиля. При этом она приговаривала, что у нее феноменальная реакция. Танцков каждый раз вздрагивал, но от комментариев сумел удержаться.

Лихо прокатив по площади Гагарина, Стефания круто свернула в арку, едва не снеся левый бок «Опеля» о стенку подворотни, и резко затормозила у подъезда. Поняв, что путешествие по Москве окончено, Василий вздохнул с облегчением.

— А где ваши вещи, молодой человек? — спросила она, запирая пультом машину. Танцков достал из внутреннего кармана зубную щетку и покрутил перед Стефанией:

— Вот они.

— Вы, голубчик, мне начинаете нравиться, — усмехнулась женщина и обратилась к дочери: — Ты в состоянии сама дойти до парадного?

— Да, мама, мне уже лучше.

На седьмой этаж они поднялись на лифте. Дверь открыл хозяин дома. Почти не обратив внимания на незнакомого парня, Казимир сразу спросил у дочери:

— Выяснила, что с Андрюшей?

— Потом, папа, — ушла от ответа Лера и представила отцу Танцкова. Он крепко пожал гостю руку:

— Казимир. Рад познакомиться. Вы снимайте куртку и живите как дома. Сейчас Лера вам покажет ванную, хотите, можете принять душ? Вы же, как я понял, с дороги.

Принять душ Василий мечтал с утра. С того момента, как ступил на перрон Белорусского вокзала:

— Если это вас не затруднит, с удовольствием, — улыбнулся Танцков. Лера отвела гостя в ванную и, выдав ему полотенце, вернулась к родителем. Коротко рассказав отцу о своем знакомстве с минчанином, она поведала отцу о визите в офис Фигмана. Секретарь Фигмана успел ей сообщить, что Андрей был на даче Яши и потом уехал. Больше о нем сам Ярцев ничего не слышал. «Возможно, хозяин владеет большей информацией, но он сейчас на Мальте, и когда вернется — неизвестно». Потом Ярцева вызвали сотрудники безопасности, сообщив, что в приемной скандалят две женщины и требуют Якова Моисеевича. Их с трудом удается сдерживать, поскольку они могут друг друга искалечить. Лера, в надежде что-либо еще услышать о муже, пыталась проследовать за Эдиком в приемную, но отвратительная брань за дверью ее остановила. Молодая женщина подобной ругани никогда не слышала. Видимо, это и вызвало у нее нечто вроде шока. В другое время Лера не реагировала бы столь остро на чужой скандал, но, волнуясь за супруга, и так довела себя до предела.

Когда Танцков вышел из ванной, Стефания уже успела накрыть на стол. Смущенного Василия чуть ли не насильно усадили обедать. За трапезой ему пришлось выложить легенду о цели своего приезда. В Минске заработать трудно. Один знакомый предложил ему устроиться охранником в банк Фигмана. Там он надеется заработать. Но вопрос о его вакансии еще не решен. Начальник службы безопасности Амиров перенес встречу.

— Фирман очень крупный бизнесмен. Но я слышал, прижимист, и рассчитывать на слишком высокую зарплату я бы вам не советовал, — предупредил гостя Казимир.