Дневник его любовницы, или Дети лета - Карина Тихонова Страница 26

Я сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Что ты предлагаешь?

Глеб разогнал дым ладонью.

— Пока не знаю.

— Вот и молчи, раз не знаешь.

Он усмехнулся. Допил кофе, загасил окурок и спросил:

— Как у тебя дела на личном фронте?

Я поразился. Глеб, конечно, иногда бравирует своей бесцеремонностью, но эта его бравада носит внешний характер. Приятель хорошо воспитан. Задавать такие вопросы совершенно не в его духе.

— Все нормально, — ответил я обтекаемо. — А почему ты спрашиваешь?

Глеб пожал плечами.

— Понятия не имею. Беспокоюсь за тебя, вот и все…

— Спасибо, — ответил я сухо. — Не беспокойся.

— Как скажешь.

Над столом повисла мучительная пауза. Впервые в жизни я чувствовал себя неловко в присутствии друга детства. Интересно, с чего он начал задавать мне подобные вопросы?

Вошел Егор, и я облегченно перевел дыхание. Кажется, Глеб тоже. Егор сел на свое прежнее место и обвел нас с Глебом пристальным взглядом. И под этим неторопливым взглядом мы с приятелем мгновенно подтянулись, как солдаты на парадном плацу.

— Значит, так, — сказал Егор размеренно. — Через час сюда привезут одежду.

— Какую? — спросил я испуганно.

— Нужную, — ответил Егор веско. Вытянул из-за стола правую ногу и пригласил:

— Посмотри сам. Можно в таком виде показаться противнику?

Брючина заканчивалась чуть ниже икры. Да, не думал, что все так плохо. Оказывается, Егор выше меня почти на десять сантиметров.

— Можно закатать, — сказал я неуверенно.

— Нет, — отказался гость. — Никакой липы. И потом, нужно чем-то прикрыть плечо. Сам понимаешь, светиться с повязкой мне не выгодно.

— Невыгодно, — согласился я.

— Вот я и велел ребятами достать два одинаковых жилета. Один для меня, другой для двойника.

— Ты прав, — сказал Глеб, вклиниваясь в беседу. — Мы не имеем права на небрежность. Уж слишком шаткие у нас позиции.

— Ты даже не представляешь себе, насколько они шаткие, — спокойно подтвердил Егор. — Мне не хочется вас пугать, ребята, но положение кислое. Один заклятый друг костьми готов лечь, лишь бы не выпустить меня отсюда.

— Откуда ему знать, что ты еще здесь? — спросил Глеб.

— На сто процентов он, разумеется, этого не знает, — согласился Егор. — Но допускает такую возможность. И пока он не прочешет всю округу, в том числе и дома в поселке, он не успокоится. Я его знаю, он настырный.

Он посмотрел на меня с сочувствием и договорил:

— А твой дом обыщут в первую очередь.

— Понимаю, — ответил я, стараясь казаться спокойным.

— Присутствие посторонних людей их сдержит, но ненадолго, — продолжал Егор. — И потом, не могут же у тебя вечно быть гости! Согласись, затянувшееся пребывание гостей тоже выглядит подозрительно. Так что, рано или поздно, ребятам придется отбыть. Лучше рано, чем поздно.

— Это точно, — подтвердил Глеб. — Я за пацанов отвечаю.

— А мне в таком случае нужно отбыть еще раньше, — договорил Егор.

Мы с Глебом переглянулись и вздохнули. Егор еще раз прощупал нас черными прищуренными глазами.

— Давайте, мужики, еще не поздно, — подбодрил он нас. — Я не хочу вас вмешивать. Правда, не хочу. Можете оставаться в стороне, я не обижусь.

Искушение было велико, но я наступил ему на горло. Если я брошу Егора и предоставлю ему выпутываться одному, то потом не смогу без стыда смотреть в зеркало. Это вопрос самоуважения, а не глупого принципа. Поэтому, несмотря на то, что мне было очень неуютно и очень страшно, я собрал в кулак все свое мужество и твердо сказал:

— Даже и не думай. Только вместе, и никак иначе.

— Согласен, — быстро поддержал Глеб.

Егор откинулся на спинку дивана. Его глаза немного потеплели.

— Ну что ж, — сказал он негромко. — Вместе, так вместе.

Подумал, почесал нос и попросил:

— Ребят, я посплю немного, ладно?

— Иди в мою спальню, — сказал я поспешно.

Гостевую спальню занимал Глеб, вторую комнату, предназначенную для гостей, я отвел хроникам. Олина комната служила в доме местом заповедным. Жена улавливала посторонние запахи лучше любой служебной собаки. Мне не хотелось, чтобы Олин нос сунулся в это дело.

— Спасибо, — ответил Егор. — Я вполглаза, не раздеваясь.

— Можешь и не вполглаза, начал Глеб, но Егор его перебил:

— Не получится.

Он посмотрел на часы, вмонтированные в висячий шкафчик, и напомнил:

— Через час привезут одежду. Через полтора придет лодка.

Мы с Глебом одновременно уставились на часы. Сейчас половина третьего. Значит, лодка придет в четыре.

— Так рано? — ахнул я. — Ты с ума сошел! Нужно было дождаться темноты!

— Рыбаки приходят днем или вечером?

— Днем, но…

— Никаких «но»! — повысил голос Егор. — Все должно быть так, как обычно! В темноте все будет выглядеть гораздо подозрительней. Они и разбираться не станут, положат всех прямо на берегу… А днем есть шанс…

Он не договорил, сочувственно оглядел наши вытянувшиеся физиономии и легко вздохнул:

— Да уж… Свалился я на ваши головы.

Рассмеялся своим бесшумным зловещим смехом и утешил:

— Ничего. Зато, если все обойдется, будет что вспомнить.

— Это точно, — только и смог проговорить побледневший Глеб.

А я ничего не мог сказать. Только подумал: «Черт, я даже завещания не составил! Хотя Ольга и так все получит. А с Сашкой что будет?»

Думать об этом было так неприятно, что я потряс головой и отогнал дурные мысли.

Егор встал из-за стола, вышел из кухни и скрылся в глубине дома. Мы с Глебом молча слушали, как скрипят старые деревянные ступени под его огромным хорошо накачанным телом. Наконец, скрип затих. Открылась и тут же захлопнулась дверь моей спальни наверху. Настала тишина.

— Железный парень, — сказал Глеб. Он был очень бледен и непрерывно курил одну сигарету за другой. Я подумал, что нужно призвать его к порядку, но неожиданно для себя потянулся к пачке и взял сигарету.

— Железный, — ответил я и тоже закурил.

— Представляешь, спать пошел, — позавидовал Глеб. — И, я уверен, он заснет!

— Не сомневаюсь, — откликнулся я.

Глеб поставил на стол локоть и задумчиво подпер щеку кулаком.

— Когда-нибудь мы вспомним это, и не поверится самим, — пропел он на известный мотив. Затушил окурок и сказал: