Бриллиантовый дождь - Марина Серова Страница 26

— Она тебе что, разонравилась, Граф? Или ты сменил ориентацию? — хмыкнул Кудлатый.

— Хорош базланить, — огрызнулся Граф, придерживаясь той же манеры общения, что и прихвостень Шекспира. — Говорю тебе, в натуре, достала она меня. Нимфоманка чертова.

— Кто-кто? — не понял Кудлатый.

— Дед Пихто. Я говорю, похотливая сучка она, вот кто. Ну, перепихнулись раз, ну второй, так нет же. Все ей мало. А я, думаешь, кто? Половой гигант, что ли? Я ж не могу трахаться как заведенный.

Граф замолчал, но в ответ не доносилось ни звука. Похоже, Кудлатый клюнул, но еще какое-то сомнение шевелилось у него в мозгу. Если последний имелся в наличии, конечно. Ну, давай же, мысленно подогнала его я. Желая ускорить процесс, простонала и сказала призывно:

— Иди же сюда, Олег!

Граф никак не отреагировал, зато по ту сторону двери раздались новые шаги, и мы услышали грубоватый голос Менделя:

— Чего ты тут мнешься? Что там случилось?

— Да вот, — растерянно произнес Кудлатый. — Бабе мужика захотелось до зарезу, а у Графа, похоже, полшестого. Просит, чтоб его в другое место отсадили. Достала она, мол, его.

— Херня все это, — веско возразил Мендель. — Мозги они нам парят.

— Какие мозги, Мендель? — взвыл Граф вполне натурально. — На черта мне это надо? Я же вас не совсем меня отпустить прошу, а лишь перекинуть в другую подсобку. Будь же человеком, войди в мое положение.

— Надо открыть и посмотреть, что у них там творится, — предложил Кудлатый.

— Ага. И схлопотать по чайнику, да? В кайф тебе такая перспектива?

— Да брось ты! Че нам дрейфить? У нас же волыны в руках, а у них нет. И потом…

Что дальше говорил Кудлатый своему недоверчивому дружку, услышать было невозможно, потому как он переключился на шепот, но я догадывалась, о чем шла речь и какие неопровержимые аргументы он приводит.

— Хорошо, — произнес Мендель спустя минуту. — Черт с тобой, банкуй. Только для начала встань в сторону и держи дверь на прицеле, я сам отопру.

Ключ провернулся в замочной скважине, и я молниеносно преодолела еще три ступеньки, оказавшись рядом с Графом. Лучше бы у них были не волыны, как выразился Кудлатый минуту назад, а побольше благоразумия. Лучше для них, но хуже для нас.

Раскрывшаяся дверь отошла от нас с Графом в противоположную сторону, предлагая обширное поле деятельности. Такими подарками судьбы не разбрасываются. Я и не стала.

Хитроумный и от рождения осторожный Мендель не собирался до конца доверять графовским россказням, несмотря на увещевания напарника. Распахнув дверь, он в ту же секунду отпрыгнул назад, держа пистолет на изготовку. Таким образом он собирался сделать расстояние между нами как можно большим. Но даже это его не спасло. Моя реакция была значительно быстрее. Я метнулась вперед одновременно с ним и, прежде чем его палец успел вдавить спусковой крючок, выбила оружие, рубанув кистью по запястью противника. Спустя мгновение мое колено основательно погрузилось ему в живот, и Мендель, потеряв дыхание, сложился пополам, озадачившись лишь тем, как бы ему поудачнее схватить ртом воздух.

Граф тоже не подкачал, хотя задача у него была и не из простых. Кудлатый, несмотря на разбиравшее его любопытство, все же спрятался за дверной косяк, высунув оттуда одну только голову. Экс-смотрящий Москвы врезал ему кулаком по мясистому носу, а затем дернул вверх руку. «Ствол» Кудлатого уже к этому мгновению переместился в нашу с Менделем сторону и успел натужно «кашлянуть». Я резко бросилась на пол, спасаясь от смертоносного снаряда. Пуля просвистела в двух миллиметрах от моей головы и, слава богу, не причинила ни малейшего вреда.

Менделю повезло меньше. Он был просто не в состоянии увернуться, и я почувствовала легкую вину перед ним за это. Его швырнуло на пол, и из простреленной груди брызнула кровь. Мучения нашего недавнего стража были недолгими. Он скончался, прежде чем я успела принять вертикальное положение.

Кудлатый тоже был уже не опасен. Граф повалил его на грязный пол и скрутил за спиной руки. Еще недавно представлявший реальную угрозу моему здоровью «кольт» валялся в двух шагах от них. Я подошла и отшвырнула его ногой подальше.

— Твари! — прошипел Кудлатый.

— Выбирай выражения, — сие нравоучение Граф сопроводил очередной зуботычиной.

— Вот-вот, — подхватила я. — Особенно при дамах. Посади его, Граф.

Тот покорно выполнил мое распоряжение. Поднял Кудлатого за шиворот, а сам встал за его спиной.

— Будет сразу важный вопрос, Кудлатый, — проинформировала его я и тут же, не дожидаясь ответа, продолжила: — Откуда Шекспиру стало известно про Израильтянина и Пулю?

— Может, вам лучше спросить об этом у самого Шекспира? — огрызнулся поверженный, сплевывая на пол кровавую слюну. — Я не сексот.

— Ответ неверный, — сказала я с расстановкой. — Подумай еще раз хорошенько и ответь. Растолкуй ему, Граф.

— Ты без пяти минут покойник, Кудлатый, — веско заметил тот. — Сварганить тебе путевку в Сочи прямо здесь и сию минуту нам ничего не стоит. Как вы там говорили? Два трупа, а кто, зачем и почему — не известно. Все концы в воду. Да менты и не станут особо искать убийц таких личностей, как вы. Разве только для того, чтобы спасибо сказать. А так… Спишут на очередные бандитские разборки, которые в последнее время и в самом деле участились, и все. Улавливаешь ход моих мыслей?

— Улавливаю, — хмуро ответил Кудлатый.

— У тебя есть только один шанс спасти свою шкуру, — продолжил Граф. — Представить, что ты на исповеди, и поведать нам самое сокровенное.

Воцарилось минутное молчание. Кудлатый не спешил с окончательным решением.

— Он, наверное, язык проглотил, — предположила я.

— Ничего, — успокоил меня Граф. — Даже если и проглотил, нам его достать не составит проблем. Вот если оглох, это хуже.

— Но мне действительно ничего не известно, — выдохнул любитель эротики.

— Нам сойдет любая информация, — милостиво сообщила я. — Даже самая незначительная на первый взгляд.

— Но я же говорю вам, что ничего не знаю.

Страх в глазах Кудлатого все больше возрастал. Похоже, он был искренен.

— Тем хуже для тебя, — прищелкнул языком Граф. — Мы будем вынуждены оборвать такую прекрасную жизнь в самом расцвете сил.

— Не делай этого, Граф.

От недавнего ощущения власти у крутого архаровца не осталось и следа.

— Ты слышал вопрос.

— Шекспиру кто-то насвистел об этом в уши. Еще до того, как эти парни обчистили банк. Ему уже заранее было все известно. И про них, и про то, что они возьмут только бриллианты. Даже про этого сраного партработника, который заныкал камешки, Шекспир знал заранее. Это точно.

— Кто ему сообщил?