Окончательный диагноз - Чингиз Абдуллаев Страница 26

– А почему вы ничего не сказали об этом следователям? –поинтересовался Дронго.

– Не знаю, – пожал плечами Сергей Романовский. – Они пришлирано утром, когда я работал в кабинете отца. И допрашивали меня скороговоркой,извиняясь, что вообще появились в нашем доме. Отец в это время был на работе, иони беседовали с ним по телефону. В общем, они не очень нас беспокоили и почтине задавали вопросов. Уточняли, что мы делали, кого могли видеть. Когдаприходят люди в форме и задают дежурные казенные вопросы, не хочется отвечать.Лишние слова – лишние проблемы. Я отвечал достаточно односложно. И они почтисразу ушли. Потом я подумал, что нужно было рассказать об этой молодой женщине…

– И вы ничего больше не заметили? – задал очередной вопросДронго.

– Нет, ничего. Во всяком случае, никаких бандитов и воров яне видел. Иначе сразу бы обратил на них внимание и рассказал бы обо всемследователям прокуратуры.

– Вы были в спальне наверху, – продолжал Дронго. – И высказали, что оттуда можно было увидеть людей, выходивших из дома Глушкова.

– Да, – подтвердил Сергей Всеволодович, – ну и что?

– И больше вы никого не видели?

– Н-никого, – ответил он, запнувшись всего на долю секунды.

Человеку трудно врать, когда он хочет сделать этосознательно. Человеку трудно врать, когда он разговаривает с экспертом,специализирующимся на допросах свидетелей и подозреваемых. Романовский,моргнув, отвел глаза. Было заметно, что он начал волноваться.

– Когда вы легли спать? – уточнил Дронго.

– Часов в семь или около того. И проспал два часа.

– До девяти?

– Да.

– Вы давно работаете в Австрии?

– Шесть лет, а почему вас это интересует?

– И когда вы приехали в Москву?

– В среду. Я могу узнать, почему вы задаете мне такиестранные вопросы?

– Разница во времени между Веной и Москвой составляет двачаса, – объяснил Дронго. – Вы хотите сказать, что обычно ложитесь спать в пятьчасов вечера по венскому времени? Мне казалось, что у дипломатов болеенапряженный график. Или в тот день вы очень устали?

– Не пытайтесь поймать меня на противоречиях, – рассердилсяРомановский. – Я вам сказал, что спал. И ничего не видел. И женщину тоже невидел. Вероятно, она мне приснилась. Я ничего больше не знаю и не хочу с вамиразговаривать. Если я вам понадоблюсь, можете вызвать меня официальнойповесткой в прокуратуру или в суд.

– И вы тогда расскажете, что, кроме неизвестной женщины,видели и своего отца, выходящего из дома Глушкова? – неожиданно спросил Дронго.

Романовский замер. Помолчал. Затем сник, словно надувнаяигрушка, из которой выпустили воздух, но тут же взял себя в руки.

– Я ничего не видел, – твердо произнес он. – И не нужноблефовать. Вы ничего не знаете, поэтому решили взять меня на испуг. Старыйтрюк. Только у вас ничего не выйдет! Я ничего не видел и не слышал. И я могулечь спать, когда мне хочется.

– У нас есть пленка, – пояснил Дронго, видя, как меняется влице Потапов. Но он уже перестал обращать на него внимание.

– Какая пленка? – не понял Сергей Всеволодович.

– Одна из камер службы охраны была установлена рядом с дачейГлушкова, – пояснил Дронго. – На пленке зафиксированы все, кто подходил к домупогибшего. И среди людей, которые были там последними, – два известных вамчеловека…

Он замолчал. Потапов шумно вздохнул. Он уже понял, что Дронгоидет ва-банк. Генерал подумал, что, кроме сегодняшнего вечера, у них остаетсялишь завтрашний день. И ничего больше. Послезавтра утром он должен будетнаписать прошение об отставке. Если ему, конечно, разрешат просто уйти…

– Последней из дома вышла известная вам молодая женщина, –Дронго внимательно следил за Романовским. – Но перед ней в доме был еще одингость. И вы его наверняка видели. И не могли не узнать. Сказать вам, кто этобыл?

– Не нужно, – глухо выдавил Сергей Романовский. – Ядогадался.

– Вы его видели. Именно поэтому вы не стали ничеговспоминать, уважаемый Сергей Всеволодович. Вам не хотелось рассказывать оженщине, так как всплыл бы вопрос о другом человеке, который также входил вдом. Поэтому вы ничего не сказали следователям. А когда сегодня вы узнали отнас о пропаже монет, то поняли, как можно увязать убийство Глушкова с одним изего соседей, коллекционером. И сразу начали говорить о женщине, чтобывыгородить другого человека.

– Как вас зовут? – неприязненно прищурился Сергей Романовский.– Комиссар Мегрэ или Эркюль Пуаро? Может, вы Шерлок Холмс? Если вас послушать,то вы – самый умный человек на свете. Или вы, вместо того чтобы охранятьчиновников, специализируетесь на расследованиях?

– Вот именно, – подтвердил, улыбнувшись, Дронго, –специализируюсь.

– Я забыл вам представить своего напарника, – заговорилвдруг Потапов с плохо скрываемым торжеством. – В службе охраны работаю толькоя. Перед вами эксперт-аналитик Дронго. Один из лучших экспертов в мире именнопо расследованиям преступлений.

– Дронго? – изумленно пробормотал Сергей Всеволодович,поднимаясь с кресла. – Не может быть! Вы тот самый Дронго?