Дом без ключа - Эрл Дерр Биггерс Страница 26

– Что ты хочешь этим сказать? – прервал его Джим.

– Ах, Джим, я предполагаю, как было дело. Ты хотел отправить Карлотту в Англию для завершения ее образования, но у тебя не было денег, хотя мне ты написал, что деньги у тебя есть. Опять эта нелепая гордость, которая не раз уже губила тебя. Ты ломаешь себе голову, откуда достать денег. И, вспомнив про Уинтерслипа, ты решаешься на… не очень красивый шаг; правда, ты сделал его ради Карлотты, и мы оба прощаем тебя. Правда, милая?

– Конечно, конечно! – прошептала Карлотта, едва сдерживая слезы. – Бедный, бедный папочка.

– Теперь, Джим, спрячь свое самолюбие в карман и расскажи, как было дело. Мистер Грин, надеюсь, примет меры к тому, чтобы эти показания брата не попали в газеты…

– Мы тысячу раз обещали ему это! – сказал Грин.

– В восьмидесятых годах, – начал Эган свои показания – я служил помощником кассира в одном Мельбурнском банке. Однажды к моему окну в банке подходит человек; назвался он Уильямсом или что-то вроде этого. Принес для размена зеленый кожаный мешок с золотыми монетами – там были мексиканские, испанские, английские монеты – некоторые покрыты грязью. Я разменял. Потом он еще несколько раз приходил менять, но уже меньшие суммы. Тогда я не обращал на него особенного внимания, хотя тот факт, что он давал мне щедро на чай, показался мне несколько подозрительным.

Через год – это было уже, когда я переехал в Сидней – до меня дошли известия о том, что какой-то Дэн Уинтерслип совершил кражу на судне «Maid of Shiloh». Мне сразу пришло в голову, что Уильямс и Уинтерслип – это одно и то же лицо. По никто не заинтересовался особенно этим делом. Говорили только, что эти деньги пахнут кровью; и ведь Том Брэд приобрел их не особенно чистым путем. Вот почему я молчал.

Двенадцать лет спустя, порвав свои отношения с семьей, я переселился под другой фамилией в Гонолулу, и мне показали Дэна Уинтерслипа. Да, это был Уильямс! И он тоже узнал меня. Мне часто приходилось испытывать денежные затруднения, но я – верь мне Артур – не шантажист. Более двадцати лет я не встречался с Дэном. Но вот два месяца тому назад моя семья открыла мое местопребывание и предложила мне отправить Карлотту в Англию, где она могла бы повидаться со своей бабушкой, моей матерью. Меня спросили, есть ли у меня деньги, и я из гордости ответил «да», хотя у меня не было ни гроша за душой…

И вдруг приезжает Брэд. В этом было что-то роковое. Весьма возможно, что я сообщил бы ему за деньги все то, что мне было известно о Дэне Уинтерслипе, но из разговора с Брэдом я убедился, что денег у него мало и, кроме того, какое-то неясное чувство подсказывало мне, что Дэн Уинтерслип в конечном счете выйдет победителем из этого скандала. Нет, Дэн был «моей жертвой» и я – под влиянием минуты… я, право, не помню, как это вышло… я был невменяем… я протелефонировал Дэну Уинтерслипу…

Но сразу же раскаялся в своем шаге и за несколько часов до условленной встречи снова протелефонировал ему, что прийти не могу. Он настаивал, настаивал так твердо, что я не выдержал и уступил. Когда я пришел к нему, он уже знал, в чем дело, и протянул мне чек на пять тысяч долларов. Благодаря этим деньгам, моя Кэри будет счастлива. Я взял чек и ушел домой. О, как мне стыдно! Я не стану оправдывать своего поведения, но мне кажется, что никогда я не стал бы требовать уплаты по этому векселю. Когда Кэри нашла его в моем письменном столе и принесла сюда, я разорвал его на мелкие кусочки. Вот все, что я могу сказать. Я сделал это ради твоего счастья, Кэри! – обратился он к дочери…

– Если бы вы рассказали нам это раньше, то избавили бы и себя и нас от многих волнений, – проговорил Грин.

Коп поспешно поднялся.

– Надеюсь, что теперь вы уже не имеете оснований задерживать моего брата здесь?

– Нет, конечно, нет. Я сейчас же сделаю распоряжение о его освобождении. – И Грин вместе с Хэллетом, Джимом Эганом и Карлоттой вышли из комнаты.

– Ну-с, Чарли, это дело ликвидировано! На каком же пути мы теперь стоим?

– Говори только о себе самом, – осклабясь, ответил китаец, – я стою на том же пути, где и раньше. Я никогда не был сторонником эгановской гипотезы.

– Но ее поддерживал Хэллет. А сегодня он оскандалился.

В маленькой передней они натолкнулись на короля сыщиков. Он был вне себя.

– Мы только что говорили о том, что гипотеза об участии Эгана в убийстве провалилась. Какие же улики остались у нас?…

– О, множество! – проворчал Хэллет.

– Вы думаете? По-моему, все они оказываются лишенными какой бы то ни было почвы. Страница, вырванная из книги посещений, брошка, оборванный угол газеты, шкатулка, а теперь Эган и корсиканская папироса.

– О, история с Эганом еще далеко не закончена. То, что его выпустили, отнюдь не означает, что мы считаем его вполне реабилитированным.

– Чепуха! – рассмеялся Джон. – Я спрашиваю вас, чем мы теперь можем оперировать. Пуговичка от перчатки ничего не даст нам. Перчатка давно уже уничтожена. Часы-браслет со светящимся циферблатом и испорченной цифрой два…

Чан прищурил свои янтарные раскосые глазки.

– Важное указание! – пробормотал он. Хэллет ударил кулаком по столу.

– Да, часы-браслет! Но если человек, который имел их в ночь убийства, узнает, что кто-либо видел их на нем, то нам не видать этих часов, как своих ушей. К счастью, мы держали наше дело в секрете. Слушайте, Чан, примите меры к их розыску. Обыщите все ювелирные магазины, ссудные лавки, каждый уголок!

Несмотря на всю тучность, Чарли поспешно бросился исполнять приказание начальника.

– Я дам этому делу сильный толчок, – сказал китаец и с этими словами исчез.

– Желаю удачи! – бросил ему вслед Джон и тоже хотел уйти.

– Мистер Уинтерслип, одну минутку! – задержал его Хэллет. – Передайте вашей тетушке, что я очень недоволен ее поступком. До свиданья.

Только после ужина Джону удалось улучить момент, чтобы передать мисс Минерве выговор от Хэллета и объяснить историю с корсиканской папиросой.

– Видишь ли, Джон, – начала мисс Минерва. – В первые дни после убийства я просто забыла о брошенном окурке. И вдруг я ясно представила себе Артура, капитана Копа в тот момент, как он, входя в дом, швырнул окурок. Но я никому об этом не говорила.

– Почему?

– С какой стати я буду помогать полиции? Пусть сами работают. Кроме того… – она смущенно замолчала.

– Ну, говори, в чем дело?

– Я не допускала мысли, чтобы визит капитана Копа стоял в какой-либо связи с этим таинственным убийством.

Снова молчание.

И вдруг Джон понял все. Правда, он никогда не отличался недогадливостью.

– Он рассказывал мне, что в восьмидесятых годах ты была очень хороша собой! – произнес Джон тихим ласковым голосом. – Он, то есть капитан. Я познакомился с ним в клубе Сан-Франциско.