Победитель свое получит - Светлана Гончаренко Страница 26

Вспоминать было некогда, потому что Алена бойко продолжила:

– Вот мы с бабушкой и решили, что Пушок случайно убежал из дому, а Татьяна Афанасьевна сейчас у себя сидит и убивается. Мы к ней пошли. Она живет в доме номер 18, как раз в крайнем подъезде, где были воры. Дома ее не оказалось, хотя было уже поздно, а вечером она никуда не выходит. Бабушка сказала, что, должно быть, она где-то ищет Пушка. Мы вернулись к себе домой. Бабушка стала Татьяне Афанасьевне звонить, но никто не отвечал. Даже в двенадцать часов ночи!

– Ну, это объяснить можно. Она, наверное, куда-нибудь в гости поехала с ночевкой, – предположил Илья.

Алена так решительно замотала головой, что помпон затрясся:

– Нет! Не может быть! Татьяна Афанасьевна все про себя бабушке рассказывает – они лучшие подруги и вечно висят на телефоне. А тут уехала и не сказала ничего! Поэтому утром бабушка побежала в домоуправление и закричала, что одна старушка находится в квартире и не открывает. Может, ей плохо стало? Может, она даже совсем умерла? Вы же знаете, как это бывает?

Илья ничего подобного не знал, но мог вообразить. А вот в Аленином голосе явно звучала бабушкина мудрость.

– И что, думаете, ответили эти бюрократы? Что Татьяна Афанасьевна на днях совершенно законно продала свою квартиру и уехала к дочери в Кемерово.

– Вот видишь! Так тоже бывает, – заметил Илья, уныло разглядывая внушительную спину Снарка.

– Нет, не бывает! У Татьяны Афанасьевны не было никакой дочери и вообще никаких детей.

– Значит, она не к дочери, а просто так уехала.

Илья возражал из вредности. Он понимал, что старушки без причины с места на место переезжать не любят, тем более в такой спешке.

– Вы снова что-то не то говорите, – рассердилась наконец и Алена. – Татьяна Афанасьевна никогда бы Пушка не бросила, чтоб он по помойкам бегал! Он ей был как родной сын. А когда она в прошлом году лежала в больнице с печенью, Пушок жил у нас.

– И как же Снарк? – поинтересовался Илья.

– Он не любил Пушка, но терпел. А Пушок его презирал, так что они довольно дружно жили. Теперь понимаете? В доме номер 18 не только воруют – оттуда люди пропадают. Вот Татьяна Афанасьевна пропала.

Илья даже не знал, что возразить, – все у Алены получалось и гладко, и страшно.

– Я вот о чем хочу вас попросить, – сказала Алена. – Я заметила, когда вы выслеживаете воров, то часто бываете на помойках. Если вы увидите большого пушистого кота, курносого, розового – он приметный! – то, пожалуйста, поймайте его. Это Пушок! Мы с бабушкой его возьмем к себе. Даже папа не против! Я бы еще тогда, в первый раз, Пушка забрала, но я была со Снарком. Они друг друга узнали, Пушок рассердился и убежал. Пожалуйста, поймайте Пушка! До свидания.

Исчезла она так же внезапно, как появилась. Едва Илья собрался решительно заявить, что не будет выслеживать котов по помойкам…

Он повернулся туда, где только что шла приставучая девчонка, и понял, что бредет по мокрому асфальту в полном одиночестве. Он повертел головой – никого. Правда, он различил за дальними полуголыми кустами внушительную черную тень. Никаких теней в пасмурный день не бывает – стало быть, это Снарк рыщет. Или только показалось?

Илья плюнул и пошел дальше – убивать свой непрошеный выходной.

Этот день оказался на редкость живучим. Оставалась еще пропасть времени до репетиции, то есть до той минуты, когда можно будет видеть Тару. Вот она входит в дверь Дворца металлистов…

На вечерние репетиции Тара являлась из тьмы с еле уловимым румянцем на щеках, с тихим, невидящим взором и приоткрытым ртом, что значило – она думала о чем-то таком, что заставило ее забыть все на свете.

Илья совершенно не мог представить, о чем может думать такое удивительное существо, как Тара. Чего она желает, чем огорчается? Он только чувствовал, что вокруг нее на сотню метров разлито нескончаемое и невыразимое счастье. Так яблоня в цвету окружена обязательной территорией аромата, в которую входишь и начинаешь дышать иначе. Тогда ты прикрываешь глаза и можешь лететь – или просто запомнить этот миг.

Илья до того ясно увидел перед собой Тару, какой она будет сегодняшним вечером на пороге Дворца, что очень удивился, обнаружив себя в каком-то автобусе. Когда и зачем он в этот автобус сел? Куда едет?

Автобус шел небыстро, подбрасывая на ухабах увесистый застекленный зад, где и стоял Илья. Он обнимал жесткую колбасу поручня и глядел, как перед ним за окном сужается в перспективе какая-то улица. Ряды одинаковых домов гармошкой съеживались к горизонту, а слева и справа непрестанно возникали новые дома, такие же серые, как те, что пропали вдали.

По проходу автобуса морской походкой пробиралась кондукторша. На ее поясе торчала сумка для выручки, похожая на кобуру, а в руке был игрушечный рулончик билетов.

– Мясо-молочный колледж, – пронзительно объявила кондукторша.

Только тогда Илья все понял! Расталкивая попутчиков, он пулей выскочил из автобуса. Кондукторша что-то завопила ему вслед.

Илья не обиделся. Он и сам не помнил, брал ли билет и как вообще оказался в автобусе. Просто ему так хотелось видеть Тару и он так отчетливо вообразил ее, что она, как магнит, через весь город притянула его именно туда, где сейчас была!

Было в этом что-то настолько невероятное, что Илья уверился – случится сегодня какое-то чудо, вроде того цветочного поцелуя.

Илья вошел в полутемный вестибюль мясо-молочного колледжа. Что делать дальше? Можно навести справки, в какой группе учится Ксения Ковалева, где эта группа сейчас и все такое прочее. Для получения информации Илья даже собрался приврать, что Ксюшина мама (должна же у нее, как у всех людей, быть мама?) потеряла ключи и томится сейчас у бесчувственного домофона. Если Ксюша не даст сию минуту свой ключ…

Что за чушь! Лучше уж ничего не выдумывать – пусть судьба сама вывезет. Впихнула же она его в нужный автобус!

Судьба поспешила на помощь в виде дребезжащего школьного звонка. Коридоры колледжа наполнились знакомым шумом перемены. В тысячный раз за последние дни Илья пожалел, что не стал учеником этого чудесного заведения. Очевидно, кончились занятия первой смены: толпа хлынула к гардеробу и к выходу.

Илья занял удобное место возле двери и стал ждать Тару, глазея на толпу. Его прямо-таки сразило обилие красавиц, которые решили посвятить себя мясо-молочной отрасли. Прекрасные девы всех возможных типов валили мимо густейшими рядами. Они обдавали рыцаря Тары сотнями розовых, алых и лиловых улыбок (все зависело от сорта помады). Красавицы блестели глазами всех цветов и разрезов, оглушали немолчным прибоем хихиканья и волнами парфюмерных ароматов, которые сбились в такой божественный, труднопереносимый смрад, что Илья старался не дышать глубоко.

В этом сказочном девичьем море парни попадались довольно редко. Большей частью они были неказисты, напоминая случайные пни и пустые бутылки, которые несет сияющая волна.