Сорвать банк - Эрл Стенли Гарднер

Медсестра мне сказала:

— Доктор Грабтри хочет поговорить с вами… А уж потом выувидитесь с пациенткой… Пойдемте со мной, пожалуйста.

Она шла впереди этакой профессиональной походкой, четкопостукивая каблучками, потрескивал туго накрахмаленный халат. Мы повернули покоридору направо, сестра толкнула дверь без запоров и ручек, придержала,пропуская меня следом.

— Мистер Лэм, — объявила она и тут же плотно притворила замной дверь, оставив нас вдвоем.

У доктора были пронзительные глаза, маленькие, какбулавочные головки, и длинный тонкий нос — перпендикуляр с точками-глазками пообе стороны.

— Мистер Дональд Лэм?

— Так точно.

Длинные холодные пальцы обхватили мою ладонь.

— Присядьте.

Я сел, заметив, что мой самолет улетает через сорок семьминут.

— Я постараюсь быть кратким… Вы хотите забрать из клиникимиссис Кул?

— Да.

— Известно ли вам, в каком она состоянии?

— Немного. У нее был грипп и воспаление легких.

Доктор в Лос-Анджелесе предписал ей длительный отдых всанатории.

— Он назвал вам причину своей рекомендации?

— Нет.

— Вы ее партнер?

— Работаю по найму.

— Она руководит детективным агентством?

— Да.

— И оставила вас на время заместителем?

— Да.

— Она о вас высокого мнения, мистер Лэм. Ее отношение к вам,скажу больше, близко к симпатии.

— На моей оплате это не отражается.

Грабтри улыбнулся:

— Ну что ж, надо, чтобы вы знали… Я не хочу тревожить пациентку,но вам… и если это станет необходимым, ее личному врачу из Лос-Анджелеса… выведь доставите его, верно?.. надо бы знать…

— Что вы думаете о ее недуге?

— Вам известно, каков ее вес?

— Точно? Нет, пожалуй. Она как-то сказала мне, что все, чтоона поглощает, даже если это чистая вода, делает ее толще и толще.

— Ну, вряд ли так, — с сомнением протянул доктор. — Она,безусловно, имела в виду, что ее пищеварительный тракт функционирует отлично и…

— …Выжимает все, что можно, из каждого кусочка пищи?

— Ну, что-то в этом роде.

— Да, Берта — она такая: ни кусочка своего не упустит.

Грабтри посмотрел на меня изучающе.

— Я предписал ей строгую диету.

— Она не будет ее соблюдать.

— Это зависит и от вас, мистер Лэм, надо добиться соблюдениядиеты.

— Я не могу этим заниматься. Я по горло завален… основнойработой.

— Она доведет себя до плачевного состояния, если вес небудет нормализован.

— Ей просто не до этого, доктор. Она пыталась сохранитькакую-никакую стройность, пока не обнаружила, что ее муж в два раза тяжелей ее,тогда и она сама вернулась к любимой картошке и сладостям. Так она мнерассказывала об этом. Ну а после смерти мужа она продолжала поглощать съестноесовсем уж не в меру.

— Но здесь она сбросила вес до приемлемого уровня и должнаего держаться. В конце концов, знаете ли, ее бедное сердце не обязановыдерживать на себе огромный груз плоти.

— Говорили вы об этом с миссис Кул?

— Да.

— И что же она?

В его глазах мелькнуло раздражение.

— Она послала меня к черту — в буквальном смысле слова,мистер Лэм!

— Я не удивлен, доктор.

Грабтри нажал на кнопку звонка. Медсестра тут же открыладверь.

— Мистер Лэм заехал за миссис Кул. Она готова к отъезду?

— Да, доктор.

— Очень хорошо.

— Счет оплачен? — спросил я доктора, вытаскивая из карманаписьмо, которое он прислал в нашу контору.

Он уклонился от моего прямого взгляда.

— Все улажено. Миссис Кул возражала было, но мы в концеконцов пришли к соглашению… э… относительно размеров… гонорара.

Сестра на секунду замешкалась перед вращающейся дверью. Я еераспахнул. Мы быстро, — каблучки стучат, халат потрескивает, — двинулись покоридорам, лестничным маршам… И вот дверь в палату. Там — Берта Кул, и я слышуее голос:

— К черту! Я уже уплатила по счету и больше не желаю никакихградусников!.. О, Дональд! Как приятно видеть тебя. Входи, входи, дорогой. Ну,что ты встал, что ты глаза вытаращил? Входи! Бери-ка мою сумку и живо мотайотсюда. Со всех ног!

— Я с трудом тебя узнал.

— Я сама себя с трудом узнаю. Я похудела, Дональд, за времяболезни, и эскулапы говорят, что такой и останусь, представляешь? Сколько явешу, как ты думаешь? Сто шестьдесят фунтов! Вдумайся в эту цифру. Я не смогутеперь носить ничего из одежды, той, что купила.

— Ты выглядишь замечательно.

— Глупости! Вздор! Это мне доктор уже заявлял. Он велел тебенаблюдать за мной, не так ли, Дональд? Не нашептал ли тебе старый ворчун наушко, что мой насос не выдержит увеличения веса?

— Откуда ты это взяла? — в свою очередь спросил я.

— Я была бы никудышным детективом, если бы не догадалась,что мог сказать тебе этот стручок. Ну да ладно, все это глупости! Сущийвздор!.. Ну, как ты руководишь моим агентством, дружок? Зарабатываешь хотьчто-нибудь? Берта понесла большие расходы, и теперь мы просто обязаны беречькаждый цент. А ты знаешь, что сделал тот налоговый инспектор, Дональд? Хорошобыть патриотичным, но, Боже мой, я не желаю платить за их проклятую программуразоружения…

Я поднял с пола сумку.

— Берта, самолет улетает в десять часов. На улице ждеттакси.

— Такси? Ждет?

— Ну да.

— Что же ты сразу не сказал? Ты тут болтаешь, а счет темвременем накручивается. Разве это способ помочь мне справиться с расходами? Тыхороший парень, Дональд, но ты, наверное, думаешь, что деньги растут надеревьях. Ты ими просто разбрасываешься…

Когда Берта выходила из палаты, сестра у дверей попрощалась: