Четыре чики и собачка - Дарья Калинина Страница 25

– Сейчас мы проверяем ее звонки и роемся в тех чатах, которые она посещала. Кое-что указывает на правильность вашей гипотезы. К сожалению, мы не знаем, кто скрывается под ником «Король Эдуард», который и назначил бедной девушке встречу в том месте, где она нашла свою смерть.

– Король Эдуард… Никогда не слышала, чтобы кто-то так называл себя.

– А вы хорошо знали Полину?

– Она была моей подругой. Но хорошо ли я ее знала? Нет, не уверена. В ней была какая-то загадка.

– Но у нее был любовник?

– Антон был ее любовником. Я даже подозревала одно время, что Полина убила его из ревности, узнав, что он попутно встречается еще и с Кристиной. Но потом я поняла, что Полине не под силу было бы справиться с Антоном. Она была такая мелкая! Куда ей завалить крупного мужика!

– Мужчину в состоянии бодрствования – нет. Но мужчину, который одурманен сильнодействующим препаратом, почему бы и нет?

– Что вы говорите?

– Нас вначале тоже поразил тот момент, что погибший Антон не оказал своему убийце никакого сопротивления. Он просто лежал на полу в одной позе и позволял тому наносить удары. При этом руки и ноги погибшего мужчины не были связаны. И мы предположили, что либо его вначале оглушили, либо одурманили.

– Затылка у Антона не было вовсе, – припомнила Вероника и содрогнулась.

– Зато лицо сохранилось прекрасно. Вообще, именно лицо пострадало меньше всего, словно бы убийца избегал наносить удары именно в эту область.

– Он хотел, чтобы мы сразу поняли, кто убитый.

– И есть еще один момент: после проведенной экспертизы в крови погибшего нами был обнаружен мощный коктейль из снотворного и спирта. И этот же коктейль мы нашли в той бутылке виски, которую вы сначала украли с места преступления, а затем любезно нам ее вернули.

– Значит, в виски было добавлено снотворное! Антон его выпил, готовясь к непростому объяснению с женой, и вырубился. А убийца пришел и прикончил его, пока Антон был без чувств!

– Именно так все и выглядит. Хотя, скорей всего, Антон сам впустил своего убийцу в квартиру, потому что следов взлома на двери нет.

– Он его впустил, они поговорили, выпили… То есть Антон выпил, а тот – другой сделал вид, что пьет, а потом Антон уснул, и его убили. Но погодите, а где же тогда моя бутылка виски? Кристина забрала ее с собой?

– Она утверждает, что не брала. Бутылка оставалась в квартире. Антон сделал из нее лишь пару глотков и поставил на стол.

– Тогда кто забрал бутылку? И кто принес ту – другую?

– Если не брали ее вы, остается предположить, что ваша бутылка сейчас находится у убийцы.

– Он унес ее с собой. Но зачем?

– Как ошиблись вы, точно так же и он второпях перепутал ее со своей.

– Вот оно что! Значит, преступник знал, что Антон выпил его виски. Может быть, он даже сам его и принес! А потом решил забрать, чтобы бутылка не выдала его, но перепутал и унес мою бутылку с соком навозника!

– Об этом мы можем только гадать. Камер у них в подъезде нет. Свидетели никого подозрительного не видели. А Ульяна утверждает, что хоть она и приходила, но ей никто не открыл. Она долго звонила, стучала, требовала открыть, это подтверждают и соседи. Но ей так и не открыли. Она ушла, потому что хотела позвонить своему отцу и посоветоваться с ним, как ей быть дальше, а потом появились вы с Милославой, приехала полиция, и Ульяна уже не рискнула сунуться. Отец велел ей уезжать, что она и сделала.

– А когда пришли мы с Милославой, в это время дверь в квартиру была уже открыта. Значит, преступник мог покинуть квартиру в промежуток между приходом Ульяны и нашим! Вам нужно еще раз опросить всех соседских алкашей. Возможно, как люди заинтересованные, кто-нибудь из них и вспомнит, что за человек в это время крутился возле подъезда с бутылкой виски в руке.

Следователь ее предложению, как ему нужно проводить расследование, не очень-то обрадовался. Но Веронику отпустил, предупредив, что хотя прямых доказательств ее виновности нет, но косвенных набралось уже предостаточно. И еще если появится хотя бы один труп из числа тех, кому она угрожала, и ей будет точно несдобровать.

Поэтому, уходя от следователя, Вероника давала самой себе клятвенные обещания держать отныне свои чувства в узде, а язык за зубами.

Данила вышел, чтобы проводить ее.

Вероника уже успела поделиться с ним своей проблемой необузданности чувств, и Данила сказал:

– Бывает, что меня охватывает такой гнев, что я не знаю, как с ним совладать. Разные духовные практики пробовал, и медитировать, и считать до десяти, и визуализировать свои проблемы, а потом выдыхать их в виде облачка пара. Ничего не помогало или помогало на считаные минуты, а потом вся злость возвращалась.

– И как же ты справился? Ты же справился?

Данила молчал, словно смущался.

– Меня моя бабушка вразумила, – наконец произнес он. – Сказала: «Когда накатывает, ты молись. Говори самое простое: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня грешного!»»

Вероника едва сдерживала смех. Хорош страж закона! Сам ни на что не годен, молится он!

– И как? – сдавленно выдавила она из себя. – Помогает?

Данила ей не ответил. Он лишь очень серьезно взглянул ей в глаза и кивнул. И ушел. А Вероника, давясь от хохота, отправилась по своим делам дальше.

Нет, отказать себе в маленьком удовольствии и доказать всем своим злопыхателям, что она невиновна, Вероника не смогла. Для этого она даже вернулась обратно на работу, где прошлась по всем помещениям, заглянув при этом в самые людные и оживленные, и с радостью отметила, что враждебность в устремленных на нее взглядах сильно уменьшилась. Видимо, люди сообразили, раз Вероника до сих пор на свободе, значит, к убийству Полины она отношения не имеет.

Занятия с ребятами тоже прошли неожиданно хорошо. Вероника испытывала своего рода эмоциональный подъем. Ей снова стало казаться, что поездка в «Сириус» не такая уж несбыточная мечта.

– Антон погиб, – рассуждала Вероника. – Полина тоже. Не станут же они вновь подыскивать мне замену. Да и кто захочет, учитывая мою сложившуюся репутацию? Все будет хорошо. В поездку отправляюсь с детьми я!

Эти мантры какое-то время действовали очень благотворно. Вероника почти что и сама поверила в их реальность.

Но внезапно в дверь постучали. Вероника открыла и обнаружила на пороге Ксюшу.

– Я все знаю! – выпалила девочка. – Теперь у вас просто нет другого выхода!

Глаза у девочки сверкали. Волосы были растрепаны. На щеках играл румянец. Похоже, она очень спешила к своей любимой учительнице.

– О чем ты говоришь?

– Теперь вам придется обратиться за помощью к дяде Саше! Я ему уже позвонила. Он приедет сегодня ближе к семи!