Четыре чики и собачка - Дарья Калинина Страница 24

– Вы так это запомнили?

– Так знакомство произошло у нас в ресторане. Кристина должна была в тот вечер работать, но отказалась, сняла униформу и уселась за столик рядом с Антоном. Все делала, чтобы его соблазнить. И знаете, ей это удалось. Ей всегда это удается.

И Николай снова помрачнел, видимо, и сам попал под действие чар молодой женщины.

Как бы там ни было, делать тут Веронике было больше нечего. Она стала прощаться с Николаем, заверив того, что скоро все его связанные с Кристиной проблемы решатся сами собой.

Николай не особенно в это поверил, но все же поблагодарил за проявленное сочувствие.

Других дел у Вероники не было, она продолжила прогулку и в конце концов добрела до дома.

За ужином Вероника рассказала, как ее подставила Полина. Разумеется, бабушка с мамой тут же предложили поколотить негодницу, отравить ее или как-то иначе проучить. А отец заявил, что лично переговорит с обидчицей его дочери.

– Дорогие мои, я вам так благодарна, – расчувствовалась Вероника. – Но не надо. Если даже Полина откажется ехать в «Сириус» вместо меня, руководство найдет кого-нибудь другого мне на замену. Видно, нужно смириться с тем, что в «Сириус» я не поеду.

Но отец заявил, что он этого не допустит.

– Понадобится, я и самому министру напишу! Что это за дела такие, не пускать талантливую молодежь на конкурсы из-за такой ерунды.

– Подозрение в убийстве – это ты называешь ерундой?

– Пустяки! Все знают, что ты Антона не убивала!

– А вот Полина, когда я сегодня пообещала ее придушить, выглядела такой напуганной, словно бы верила, что я способна привести свои угрозы в исполнение. И остальные преподаватели, которые эту сцену наблюдали, думали точно так же.

Все трое предков дружно покачали головами.

– Тебе нужно научиться держать язык за зубами и контролировать, что и кому ты говоришь в гневе.

Легко им говорить! Если бы Вероника могла это сделать, то она бы с удовольствием это сделала. Но, увы, когда ее охватывал гнев, Вероника могла выпалить слова и угрозы, о которых впоследствии сама жалела. Так было в случае с Антоном, так было и с Полиной.

– Ох, бедная Полинка, напугала я ее!

Но то раскаяние, которое испытывала девушка, ложась спать, не шло ни в какое сравнение с тем чувством, которое охватило ее на следующее утро.

Первое, что увидела Вероника, входя в здание учебного центра, была Полина. Вернее, ее большая фотография, которую какие-то женщины устанавливали в центре фойе, как раз на том месте, где сооружали временные обелиски с цветами и некрологами в адрес почивших коллег.

Вероника ощутила, как гулко стукнуло у нее сердце, стукнуло и замерло. Она хотела крикнуть этим женщинам: что вы делаете, зачем? Полина еще жива!

Но тут взгляд Вероники уцепился за траурную черную ленточку, которая наискось перечеркивала нижний угол фотографии Полины. И ноги у Вероники подкосились.

– Как? – бормотала она, чувствуя, как закружилась у нее голова. – Не может быть!

Она обвела взглядом фойе и сквозь застилавший ее глаза туман увидела обращенные на нее взоры. Люди смотрели на нее со страхом и брезгливостью.

– Нет! – прошептала Вероника. – Я этого не делала! Это какая-то ошибка!

Но к ней уже приближался Данила. Полиция всегда на месте! Выглядел он невозмутимо, но кто его знает, что там скрывается за невозмутимостью оперативника.

– У меня к вам несколько вопросов.

– Это по поводу Полины? – пролепетала Вероника. – Она что… умерла? Ее убили?

Данила кивнул.

– Но я тут ни при чем!

– А вот ваши коллеги, едва узнав о новой трагедии, сразу же поспешили обвинить в ней вас. Специально позвонили и попросили приехать и изъять из их общества опасную сумасшедшую.

– Кого? Меня изъять? Но почему именно меня они обвиняют в смерти Полины!?

Впрочем, Вероника знала ответ. Нечего ей было вчера орать благим матом на Полину, уверяя, что свернет ей шею и придушит за то, что Полинке повезло и она отправится в «Сириус» вместо Вероники.

– Как… как это случилось?

– Ее задушили. Сломали шею.

О боже! Веронике захотелось самой наложить на себя руки. Сначала она пообещала Антону, что на нем живого места не останется, и он отправился в мир иной в жутком состоянии, избитый до неузнаваемости. Потом Вероника пообещала, что свернет Полине шею, и не прошло и суток, как кто-то сделал это с Полиной. Был в этом какой-то момент, который показался Веронике очень важным, но она была слишком взволнованна, чтобы обдумать его хорошенько.

– Поедемте, – произнес Данила. – У нас с Никитой Петровичем есть к вам несколько вопросов.

Увы, все вопросы следователя касались того времени, которое провела Вероника вчера вечером, покинув стены учебного заведения. Следователя интересовало, куда и с кем она направилась. Где и с кем встречалась. Когда и опять же с кем возвращалась домой. Все его вопросы крутились в том узком и крайне неудобном для Вероники промежутке времени, когда она без всякой цели болталась по городу, не спеша к себе домой.

Узнав, что домой она приехала лишь к девяти вечера, следователь обреченно вздохнул:

– Значит, алиби на момент убийства у вас нет. С работы вы ушли в половине седьмого, а дома оказались в девять.

– Около семи я была у ресторана «Кипарис», – напомнила ему Вероника.

Но следователь заявил, что это не сильно меняет дело.

– Убийство произошло около восьми часов вечера. Вы могли доехать до Полины, убить ее, а затем вернуться к себе домой. По времени вы вполне укладываетесь.

– Но меня не было у Полины дома. Мы с ней поссорились, и я видеть ее не хотела… предательницу!

Лицо следователя немного просветлело, словно эти слова Вероники подтверждали ее невиновность.

– Полину убили не дома, это случилось в парке, который находится неподалеку от вашей работы, – куда мягче произнес он. – Видимо, молодая женщина решила прогуляться до остановки общественного транспорта и попала в руки убийцы. Он ее задушил, но не успел спрятать тело, так что Полину очень быстро нашли другие гуляющие.

– А убийцу они не видели?

– Сейчас идет поиск свидетелей. Но камер наблюдения в парке нет. А из здания учебного центра Полина вышла одна. Было без четверти восемь. Десять минут идти до парка и пять минут на прогулку.

– Значит, она вышла без четверти восемь? – произнесла Вероника. – Странно, но ведь она уже собиралась уходить, когда я на нее налетела. И было это около пяти часов. Что же ее так задержало? Я-то ведь ушла в половине седьмого, а она еще после меня час пятнадцать сидела. Зачем? Может, у нее была с кем-то назначена встреча в этом парке?