Другое лицо - Мари Юнгстедт Страница 25

Стив сделал короткую паузу и, судя по его виду, задумался.

– Да, сейчас я припоминаю… Он ушел раньше в тот день. По его словам, ему требовалось разобраться с какими-то делами. Хотя я заметил, что он необычно долго оставался в туалете и от него пахло лосьоном после бритья, когда он вышел.

– Вот как?

Карин замерла с ручкой в руке:

– Он не говорил, чем собирался заняться?

– Я догадался, что причина в женщине. Пожалуй, той, с которой он встречался. – Стив пожал плечами. – Ни для кого не являлось секретом, что Хенрику постоянно требовалось подтверждение его способности нравиться. Разные дамы приходили сюда время от времени. Это было удивительное зрелище. Хенрик приглашал их войти, а потом, казалось, просто околдовывал. А Аманда и понятия не имела. Однако сейчас она знает, – добавил он с нотками горечи в голосе.

– Ты имеешь в виду, что он изменял ей?

– Пожалуй, а может, и нет, – сказал Стив, поджав губы, словно истории Хенрика с женщинами затрагивали его лично.

У Карин возникло ощущение, что он слишком серьезно воспринимал все это.

«Интересно почему?» – подумала она, изучая его лицо. Он был привлекательным мужчиной, пожалуй, даже красивее Хенрика Дальмана. Но жизненный опыт научил Карин пониманию, что внешность далеко не всегда играла решающую роль. Могли ли Стив и Хенрик быть соперниками? Или любовниками?

Закончив разговор, Карин и Виттберг попросили Стива показать им мастерскую Хенрика. Он проводил их в помещение, где полки сгибались под тяжестью творений Дальмана, всевозможных изделий из серого бетона, частью покрашенных в самые экстравагантные цвета. Там находились абстрактные фигуры, а также имитации кораллов и предметы бытового назначения, вроде подсвечников, подставок для книг и ваз, и царила чуть ли не пугающая тишина. Звуки с улицы не проникали внутрь через окна, и создавалось впечатление, что окружающий мир находится где-то очень далеко. Карин вздрогнула, увидев незаконченную работу на столе. Казалось, невидимые руки Хенрика по-прежнему парили над не приобретшим окончательный вид бетонным блюдом, которым он занимался, прежде чем покинул мастерскую навсегда. Ее взгляд скользнул по литьевым формам и инструментам. Он, похоже, был амбициозен в своей работе. В углу стояла наполовину завершенная скульптура, изображавшая стилизованный символ справедливости, Фемиды, одной из четырех основных добродетелей античной греческой философии. Она стояла на готландском каменном столбе. Карин подняла бумагу, лежавшую рядом на скамейке.

– Хенрик собирался закончить ее к новому фестивалю детективов, который будет в августе. Он хотел каким-то образом скомбинировать фигуру Фемиды с характерными элементами окружающей среды острова и человеком, читающим криминальные романы, – объяснил Стив. – Не спрашивайте меня, каким образом. Он имел собственное видение… но сейчас я даже не представляю, что дальше будет с этой скульптурой. Только Хенрик точно знал, какой она должна стать.

Они осмотрели все остальные помещения. В бутике как раз появилась Элеонора. Она стояла за старинным красно-коричневым кассовым аппаратом с металлической ручкой и рукояткой из черного бакелита. Ее редкие волосы были заплетены в косы, и она выглядела лет на тридцать.

«Необычно, – подумала Карин. – Такую прическу не так часто сегодня увидишь, особенно у взрослых женщин».

В ушах Элеоноры болтались серьги с длинными перьями, а надеты на ней были топик и замшевый жилет с бахромой.

– Ты работаешь здесь всю неделю? – спросила Карин, переписав ее личные данные.

– Да, – ответила она. – С одиннадцати до шести. И также по субботам. Хотя тогда заканчиваю в три.

У нее был низкий голос, и говорила она довольно своеобразно.

– Ты местная? – спросила Карин с любопытством.

– Да, хотя много лет прожила в Стокгольме, – ответила Элеонора и улыбнулась неуверенно.

– Ты видела Хенрика Дальмана в пятницу? – поинтересовался Виттберг.

– Нет. Или… да, но только мельком. Я не работала тогда, но ненадолго зашла. – Элеонора направилась к входу в бутик. – Мне жаль, но я должна открывать магазин, – сказала она.

За стеклянной дверью ждали два клиента.

– О’кей, мы еще зайдем во второй половине дня, – сказала Карин. – Нам необходимо допросить всех, кто работает здесь, в связи со смертью Хенрика Дальмана. Ответь сейчас в двух словах, как ты относилась к нему?

– Я здесь не так давно, и он всегда был ужасно занят.

– Но мы обычно ходим пить пиво по пятницам после работы. Тогда у вас двоих, похоже, всегда хватало, о чем поговорить.

– Да, пожалуй, – призналась Элеонора и слегка покраснела. – Хотя Хенрик часто куда-то спешил. Если он не работал или не был дома с семьей, ему постоянно требовалось встречаться с Урбаном.

Оба полицейских встрепенулись.

– Каким Урбаном?

– Урбаном Эком, из Альмедальской библиотеки. Он с их стороны руководит проектом, над которым работал Хенрик.

– Они дружили? – спросил Виттберг.

– Очень. Постоянно виделись, – сказала молодая женщина и поджала губы.

«Словно немного ревнует», – подумала Карин. В то самое мгновение что-то с грохотом упало на пол. Элеонора случайно столкнула ножницы, лежавшие рядом с кассой, но быстро подняла их снова.

– Они часто обедали вместе и обычно ходили пить пиво после работы, – вклинился в разговор Стив. – Также играли в сквош раз в неделю.

Карин посмотрела на часы. Им требовалось успеть в библиотеку до обеда и коротко переговорить с Урбаном Эком. Она с нетерпением ждала встречи с ним. Пожалуй, именно с его подачи Хенрик Дальман получил столь престижный заказ. В какой-то мере «дружеская коррупция» существовала и на Готланде, как и повсюду в других местах.

– Спасибо за потраченное на нас время, – сказал Виттберг и кивнул Стиву и Элеоноре. – Если вспомните что-то еще, сразу же свяжитесь с нами. Или мы поговорим об это, когда вернемся сюда.

Уже собираясь покинуть двор, Карин оглянулась.

Стив стоял у окна и смотрел им вслед.

Темные волосы, словно тень, окаймляли его лицо.

Прошлое

Сейчас уже она мечтала о возвращении домой. Постоянный шум со всех сторон и новые впечатления ужасно утомили ее, казалось, она вот-вот упадет в обморок. Все эти переполненные автобусы с нервными людьми. Спешащие мимо нее прохожие с сосредоточенными взглядами, нагруженные сумками и огромными пакетами. Сесилия и Анки посетили бутик Hennes & Mauritz на Сергельской площади и заглянули в «Охленс», но этот огромный универмаг просто невозможно было обойти за один раз. Ноги болели, ей ужасно хотелось пить и в туалет. Парфюмерный отдел с улыбающимися продавщицами, манекены в модных летних платьях, обувная секция, где старые модели сандалий продавались с большой скидкой… Она потеряла удовольствие покупать вещи, чувствовала чуть ли не отвращение ко всему окружавшему ее изобилию товаров.