Другое лицо - Мари Юнгстедт Страница 24

В довершение всего я упаковала мои вещи, привела в порядок мебель и поправила скатерть, чтобы не осталось никаких следов пребывания постороннего человека в доме. Даже если он находился довольно далеко от виллы Хенрика, существовала опасность, что полиция проверит и его впоследствии. Живот заныл при этой мысли. Неужели мне удастся задуманное? Неужели я на такое способна?

Я в последний раз проверила все внутри, прежде чем вышла наружу. Вытерла ключ, положила его в горшок, откуда взяла, и поспешила прочь.

В отличие от большинства других творивших в Висбю ремесленников и художников, старавшихся привлекать к себе как можно больше внимания, Хенрик Дальман предпочитал особо не бросаться в глаза. Его бутик и примыкавшую к нему мастерскую на Хестгатан, где он трудился со своими помощниками, скрывал от посторонних глаз не имевший никаких вывесок забор, и тот, кто не знал, что происходило за ним, вполне мог пройти мимо, даже не посмотрев в ту сторону. И все равно на удивление много народу приходило туда. Коллектив был популярен как на острове, так и на материке, и он также начал приобретать международную известность после того, как один британский журналист опубликовал большой репортаж о бетонных скульптурах Хенрика в уважаемом издании Art Review.

Карин открыла скрипящую деревянную дверь и шагнула через высокий порог. Утреннее солнце освещало живописный, вымощенный булыжником двор с плетистыми розами на низких белых домах, чьи окна начинались почти на уровне земли.

– Черт, как красиво, – произнес Виттберг с восхищением.

– Это в порядке вещей. Живешь по соседству и никогда не приходил сюда, – заметила Карин.

– Ты же знаешь, как это бывает. Красоты собственного города всегда становятся откровением для нас, – ответил Виттберг и подмигнул ей.

Он постучал в дверь мастерской. Бутик еще не открылся, но в примыкавшем к нему помещении уже теплилась жизнь. Они вошли в продолговатую комнату с низким потолком. Мужчина на вид лет сорока стоял, наклонившись над столом с подсветкой. Его длинные темные волосы были собраны в конский хвост, а наряд составляли серая футболка и джинсы. Он вопросительно посмотрел на них.

– Добрый день, мы из полиции Висбю, – сказала Карин, которая чаще всего командовала, когда она и Виттберг находились на задании вместе. – Меня зовут Карин Якобссон, а это мой коллега Томас Виттберг. Мы хотели бы обменяться с тобой несколькими словами относительно убийства Хенрика Дальмана. Можем сесть где-нибудь и поговорить без помех?

– Да, – сказал мужчина и покачал головой. – Какая трагедия. Мы все в шоке.

Он провел рукой по волосам, и его глаза заблестели.

– Меня зовут Стив Митчел. Мы с Хенриком работали вместе с тех пор, как я переехал сюда три года назад. Вы, пожалуй, слышали, что я американец, оказался на острове из-за любви. Не хотите кофе?

Стив Митчел на удивление хорошо говорил по-шведски, отметила для себя Карин, даже если в его речи и слышался американский акцент. Он принес кофе и три чашки из крошечной кухни, и они расположились вокруг большого рабочего стола, стоявшего посередине комнаты.

– Случившееся просто ужасно, – сказал Стив и снова покачал головой, наливая всем ароматный напиток.

– Да, действительно, – согласился Виттберг. – Чем ты занимаешься?

– Я графический дизайнер. Как раз сейчас работаю над формированием нового образа «Странда».

Карин слышала краем уха, что этот популярный ресторан с изумительным видом на море собирался основательно изменить свой облик.

– Кто еще работает здесь помимо тебя?

– Анна Сундберг, она керамист. И Линус Гансторп, художник. Он рисует пейзажи Висбю, но в кубистской манере. Very popular ^[1]. Их работы продаются очень хорошо. Обоих. Вместе с бетонными скульптурами Хенрика это была очень выигрышная концепция. Кроме того, у нас работает Моника. Она делает украшения. Но никого из них пока еще нет, они обычно приходят после обеда.

Стив Митчел глубоко вздохнул, размешал молоко в кофе и потянулся к лежавшей на столе коробочке с жевательным табаком.

– А кто работает в бутике?

– Элеонора, молодая девица, она здесь недавно. Раньше мы сами занимались продажей, но сейчас у нас уже на все времени не хватает.

Карин что-то пометила у себя в блокноте.

– Ты можешь рассказать о своем последнем рабочем дне с Хенриком? Когда это было?

– В пятницу.

– Расскажи все, что помнишь, подробно. До малейших деталей. Не торопись.

Стив сидел молча какое-то время, словно стараясь раскопать в памяти все происходившее тогда. При этом он смотрел в окно, куда-то вдаль через двор.

– Я пришел около восьми, как обычно делаю. Мне нравится работать, когда никто не мешает, а так рано по утрам здесь всегда спокойно. Мы с Хенриком приходим прежде других. Он тоже предпочитает появляться рано. Мы пьем кофе и настраиваемся на работу. Болтаем немного о всякой ерунде. Ну, вы понимаете…

– Ты не заметил ничего особенного в Хенрике?

– Ну… он немного нервничал, пожалуй.

– В чем это выражалось?

– Он был немного… напряженный, что ли.

Виттберг встрепенулся:

– Что ты имеешь в виду?

Стив обеспокоенно заерзал на стуле.

– Это, пожалуй, не важно.

– Нам все интересно, – сказала Карин. – Объясни, что ты имеешь в виду.

– Казалось, он боялся чего-то. У меня создалось впечатление, словно он опять наступил на те же грабли.

Стив, похоже, колебался, прежде чем продолжил:

– Что ты имеешь в виду?

– Связался с женщиной, с которой встречался несколько раз. Вряд ли между ними что-то произошло. Но она, похоже, очаровала его.

– Он не говорил ничего о ней? Как ее зовут, с Готланда она или нет? Не показывал ее фотографию?

– Нет, ничего. Он любил напустить таинственности. Но Хенрику нравилось флиртовать, хотя в его случае речь прежде всего шла о подтверждении собственного эго. Все знали об этом, кроме его жены.

– Ты часто встречался с Амандой Дальман? – поинтересовался Виттберг.

– Достаточно часто. Она заглядывала в мастерскую порой, и они шли обедать вместе. В последний раз она приходила неделю назад. Вместе с малышкой Инез. Они вышли во двор поговорить, и я слышал, как она повысила голос. Я не понял, о чем шла речь, но довольно скоро она ушла. А он пребывал в плохом настроении остаток дня. Впрочем, это вряд ли о чем-то говорит. Все ссорятся время от времени.

– Давай вернемся к пятнице, – продолжил Виттберг. – Вы пили кофе. Что произошло потом?

– Мы разошлись и занимались каждый своим делом. Хенрик своей скульптурой для библиотеки и фестиваля детективов, а я набросал эскизы нескольких символов.