Убийство за кулисами - Фридрих Незнанский Страница 24

— А ты Бетховена от Чайковского отличишь? — хихикнула она, вслед за мужем выскальзывая из-под одеяла.

— Вот потому-то, что не отличу даже под пыткой, именно к тебе и обращаюсь за помощью! Ты, Иринка, в музыкальной тусовке, можно сказать, с пеленок крутишься. Можешь сказать сразу, навскидку, кто у вас там — скажем так: из продюсеров или импресарио — тянет на профессионального мафиози-рэкетира?..

— Запросто: ни-кто!.. Надеюсь, ты это не всерьез?..

— Еще как всерьез! — Турецкий и впрямь глянул на жену серьезно.

— Но, Саня… Ты сам подумай: какие такие особенные заработки могут быть у классического музыкального театра? Вообще у тех, кто занимается серьезной музыкой?.. Я, конечно, не имею в виду какой-нибудь «Геликон» или «Новую оперу», хотя и там, насколько знаю, все впритык, плюс дотации от государства… Конечно, о Большом мы ведь не говорим? Но хотела бы я посмотреть на камикадзе, решившегося рэкетировать тамошних деятелей!..

— Погоди-погоди! — прервал жену Турецкий. — Зайка, ты меня не поняла! Или я как-то не так выразился…

— Ну так выразись точнее!..

— Наверное, надо было начать с вопроса о том, что в наше время практически в каждой профессиональной сфере существует своя мафия. Ваша сфера, надо полагать, не исключение!..

Теперь, прежде чем ответить, Ирина Генриховна задумалась и заговорила лишь после того, как супруги переместились на кухню к утреннему кофе. Александр Борисович и не думал торопить супругу. Он от всей души поплескался под душем, прежде чем приступить к завтраку: день за окнами, яркий и солнечный, явно обещал жару.

— Значит, так… — Ирина Генриховна осторожно отхлебнула свой кофе. — Я уже говорила тебе, что «Дом оперы» стал популярным почти мгновенно, сразу после премьеры. Недостатка в публике они не испытывали. Но для частного театра это не правило, а исключение…

— Давай уточним, — прервал ее Турецкий. — Такой бешеный успех объясняется исключительно именем Строганова?

— Не только! Знаешь, кто у них был главным дирижером? Аркадий Ильич Аграновский, а это тоже имя, как ты понимаешь!

— И что, после его смерти популярность стала падать? Насколько помню, хоронили вы его где-то в марте?..

— В марте, — грустно кивнула она. — Но дело тут не только в именах, а еще и в самой опере, которую они поставили…

— «Мария Стюарт», по Шиллеру! — не преминул продемонстрировать свою осведомленность Александр Борисович. — Одного я не понял: опер с таким названием, как утверждает моя разведка, несколько, а они взяли какого-то малоизвестного композитора… И вдруг — сразу бешеный успех… Я думал — благодаря исключительно Строганову, он там пел кого-то главного?..

— Партию Мортимера… Если ты не в курсе, Мортимер — молодой человек, влюбленный в плененную Марию, лирический тенор… Но дело не только в Юре. И не в Краевой, которая пела Елизавету. Дело как раз касается того, о чем ты спросил.

— То есть?

— Композитор этот, Струковский, написал оперу на классический шиллеровский сюжет, но сама опера тяготеет скорее к модернизму! Там, например, нет хора, что для классической оперы обязательно. И шиллеровский текст идет без купюр! Представляешь?..

— Конечно, не представляю! — Александр Борисович сердито затряс головой, демонстрируя жене, до какой степени она запудрила ему мозги. — При чем тут «без купюр» и мафия?!

— При том, что Шиллера купировали всегда, потому что без этого и пьеса, и опера идут почти пять часов! С антрактом, конечно, но — пять!.. А музыка Струковского настолько талантлива, так красивы арии, что ни солисты, ни зрители не чувствуют никакого утомления! Возникает вопрос: каким образом Валерий Струковский якобы ни с того ни с сего написал талантливую оперу, а до этого сидел себе в тенечке, будучи членом Союза композиторов?!

Я специально после оперы поинтересовалась его музыкой и просто ахнула! Дивный фортепианный концерт, куча необычайных концертов для духовых, в том числе для тубы!

— Ну и что из этого?

— Господи… — Ирина Генриховна вздохнула. — А то, что туба — это такой медный духовой инструмент (ты бы сказал — труба), который, как считается, умеет издавать только один басовый звук типа «Бу-бу-бу!». А у него для нее написан великолепный концерт с оркестром… Мелодичный! Его играют в Японии, США, вообще знают духовики во всем мире, кроме… Догадайся, кроме где?

— Не дурак, понял! — кивнул Турецкий. — И первым делом вызову к себе этого композитора… А что ты там говорила насчет доходов частных музыкальных театров?

— Знаешь, если говорить о «Доме оперы», может быть, там и были доходы, но не столько от самого театра, сколько от студии звукозаписи, они производили диски — и Юрины, и Машины, и молодых солистов — и продавали их. Говорят, в основном за рубеж, но точно не знаю…

— Студию у них разгромили, Ириша, пару месяцев назад, а продюсера… Продюсер погиб. Несчастный случай, который Строганов считает убийством…

— Кошмар… Теперь понимаю, почему ты заговорил о мафии… — Ирина Генриховна нахмурилась, помолчала и продолжила: — Чтобы закончить тему о частных театрах… Периодически они создаются, исключительно на спонсорские деньги. Как только деньги кончаются — все рассыпается в прах… Я знаю по меньшей мере два таких театра, отправившихся в небытие, несмотря на интересную работу: «Аполлон» — раз, и «Феникс» — два…

— А что, спонсоры отказываются спонсировать?

— Ну да, после первого взноса, как только обнаруживают, что шкурка выделки не стоит с точки зрения прибыли… Или заранее дают деньги «разовые», в порядке благотворительности: кажется, им за это налоги снижают…

— Ну, да, — мрачно хмыкнул Турецкий. — Иными словами, все эти театры, которые ты назвала, регистрировались как некоммерческие организации, «Дом оперы» в этом смысле оказался исключением.

— Наверное… Если иметь в виду рэкет, в нашей сфере он возможен, вероятно, только в индивидуальном порядке, если какой-то солист стал звездой, а кто-то решил, мол, пора ему делиться… Но, Саня, ты меня вот хоть убей, а только даже среди наших тузов, занимающихся классической музыкой, всяких там чиновников, что ли… Я имею в виду продюсеров — импресарио-то у звезд практически всегда зарубежные — вряд ли кто займется таким делом!

— Почему?

— Хлопот много, а толку мало, даже если с ним поделятся: по-настоящему известных певцов мирового уровня очень мало, кусков хлеба у такого рэкетира если и получится с маслом, но уже точно без икры… В начале девяностых, я слышала, такие попытки были, но сейчас, когда самые доходные певцы — попса, зачем им еще и оперные звезды?!

— Стоп-стоп! — прервал жену Турецкий. — Погоди-ка, Ириш… Что ты там слышала про начало девяностых?..

— Ну я уже плохо помню… Но вроде бы в ходу были рабские контракты, особенно с молодыми и талантливыми, которых отлавливали на конкурсах… Но я имею в виду пианистов, насчет вокалистов — без понятия!.. И вообще лично я слышала только про один-единственный случай!